ВИТОВТ — «КОРОЛЬ ЛИТОВЦЕВ И РУСИНОВ»

Политический канатоходец Средневековья

  Игорь СЮНДЮКОВ

МАЛЫЙ ЗАМОК ВЕЛИКИХ КНЯЗEЙ ЛИТОВСКИХ В ЛУЦКЕ

Как представляет себе образ древнего владыки рядовой современник? Чаще всего так: это воинственный правитель, он не слезает с коня, вся его жизнь — цепь непрерывных войн, а с тонкостями политической игры он почти не знаком. Но это ошибочный стереотип. Конечно, всем без исключения вельможам необходимо было в ту пору хорошо владеть оружием. Но и тогда бывали политические лидеры, замечательно умеющие действовать не столько силой, как умом. Ярким примером этого является жизнь Великого князя Витовта (Витаутаса), под властью которого (почти 40 лет) находилась и огромная часть украинских земель от Подолья до Киева, от Причерноморья до Чернигова.

Государство, которое пришлось возглавлять Витовту в 1392—1430 гг., было во многом уникальным. Несмотря на историческое название («Великое княжество Литовское»), этнические литовцы составляли там только 5— 7 % населения. По существу, на протяжении двух веков Великое княжество было общим государством литовского, украинского и белорусского народов (а отчасти и русского; в его состав входили и смоленские земли). Следовательно, хотя Великие князья Гедимин, Ольгерд, Витовт были по происхождению литовцами, период их правления — это неотъемлемая составляющая истории украинского народа.

Было бы недопустимым упрощением рассматривать присоединение литовской знатью славянских земель как обыкновенное чужеземное вторжение. Как правило, все происходило приблизительно так: украинские или белорусские города, обескровленные татарскими набегами и польскими посягательствами, заключали с Великим князем литовским своеобразный политико-военный контракт: они признавали его власть, сначала сугубо номинальную. Взамен Великий князь гарантировал им военную защиту от татар (бывало, и от поляков) и — что очень важно — неизменность предыдущего политико-экономического строя. «Мы старого не трогаем, а нового не внедряем» — заявляли Великие князья. В крупные города Великий князь назначал своего правителя (часто представителя правящей династии), который быстро перенимал православную веру, тогдашний древнеукраинский язык, который в XIV–XV в. был официальным в Великом княжестве. Одним словом, стремительно ассимилировался. Влияние славянского политико- культурного элемента на уклад Великого княжества Литовского был настолько сильным, что академик М.С.Грушевский именно это государство считал законным преемником Киевской Руси и Галицко-Волынского княжества.

Витовт был сыном князя Кейстута, брата Великого князя Ольгерда (1345 — 1377 гг.), во время правления которого новосозданное славяно-литовское государство достигло невиданного могущества. Путь к великокняжей власти для Витовта отнюдь не был усыпан розами: во время ожесточенной борьбы за власть, которая началась сразу после смерти Ольгерда, новый Великий князь Ягайло, двоюродный брат Витовта, приказал схватить, а после этого тайно казнить князя Кейстута, отца нашего героя. Витовту пришлось бежать за границу, в Мариенбург (Пруссия). И здесь он впервые проявил свою настойчивость и способность успешно заключать временные политические союзы: ссылаясь на свои нарушенные законные права, он призывал на помощь немецких рыцарей (тех самых, которых он вместе с Ягайлом во главе польско- литовско-украинско-российского войска наголову разгромит под Грюнвальдом! Но это будет только через 28 лет) и заставил Ягайла после нескольких лет борьбы признать за собой власть над Великим княжеством Литовским (1392 г.).

Семью годами раньше, в 1385 г., была заключена Кревская уния, согласно которой Великое княжество литовское (включительно со славянскими землями) и католическое Королевство Польское должны в перспективе объединиться в общее государство под эгидой польского короля. А стал им тот же Ягайло. Но теперь ему пришлось отдать власть на родине Витовту. Условия были таковы: оба правителя политически независимы друг от друга; если Витовт умрет, Великим князем становится Ягайло и окончательно формируется единое государство, если умрет Ягайло, то польская шляхта обязуется не выбирать своего короля без Витовта.

Проблема заключалась в том, сохранит ли Великое княжество Литовское (в частности, и украинские княжества, входившие в него) свою политическую, экономическую и религиозную (православную) самостоятельность, или потеряет ее и будет присоединено к католической Польше. И здесь годы правления Витовта были временем исторического выбора. Нужно признать, что Великий князь обнаружил поразительное искусство маневрирования. Не отказываясь от обязательств, которые его государство имело перед Польшей Ягайла с момента Кревской унии, Витовт проводил достаточно независимый курс, стремясь лишить подписанные соглашения реального содержания. Историки долго спорили: не было ли определяющим мотивом его относительной самостоятельности только честолюбие Витовта и куда же был в конечном итоге направлен окончательный вектор его политики (И. Крипьякевич и М. Грушевский считали, что все же в сторону Польши; Д. Дорошенко возражал им).

Говоря современным политическим языком, нужно было правильно выбрать «стратегических партнеров». Как и в наши дни, это было важной и сложной задачей; Витовт несколько лет колебался. Без союза с Польшей трудно было сдерживать наступление немецких крестоносцев; с другой стороны, украинские и белорусские православные князья с большим подозрением относились к стремлению польской «католической» элиты вытеснить (а в перспективе — и уничтожить) православие даже на землях, подвластных Витовту. Был и третий фактор — постоянное усиление московских князей. Сам Великий князь Литвы стремился проводить «центристскую» (как сейчас мы сказали бы) линию, отмежевываясь от двух религиозных полюсов. Но давление католиков на Витовта росло. Важным здесь был и политический аспект. Целью Витовта, к которой он шел осторожно, без лишних многословных деклараций, но непрестанно, было стать королем, полностью независимым от Польши. Но правовые традиции средневековья требовали разрешения императора «Священной Римской империи». Пока готовилась почва для этого, «бояре литовские и русские» провозгласили Витовта на тайном совещании «королем литовцев и русинов» (1398 г.). Отсюда был только один шаг к полной политической самостоятельности.

Для Украины вопрос стоял так: будет ли продолжен и завершен предыдущий курс Витовта (один из современников определил линию Великого князя так: «укрепитель строя»), или же наши земли войдут в состав владений Ягайла? Разница заключались в том, что литовские князья и бояре считали украинцев и белорусов равными (или почти равными) себе, чего нельзя было сказать о польских феодалах. «Укрепление строя» для Витовта значило на украинских землях, в первую очередь, реформирование государственной власти. Для этого ему следовало ограничить политическое влияние многочисленных местных князей, которые чувствовали себя хозяевами на своей территории (Киев, Волынь, Чернигов и проч.). Великий князь начал непрерывно «перебрасывать» князей с их владений, где они имели сильную местную поддержку, в совсем другие, где они всецело зависели от его воли. Несмотря на все противоречия политического и религиозного курса Витовта (главное, он так и не решил для себя, на какие слои общества опираться: славян или литовцев, православных или католиков), эти его меры объективно были шагом вперед.

Особое внимание в экономической политике Витовт уделял городам. Во времена его правления они пережили настоящий расцвет, многие из них получили Магдебургское право, а вместе с тем и права в сфере местного самоуправления и свободной торговли. Но Великий князь не забывал и о военном факторе. В 1392—1398 гг. по его приказу были построены десятки крепостей на юге Украины и Причерноморье, которые должны были защитить государство и местное население от татар.

Но ощутимый удар это «проникновение на юг» получило вследствие поражения войска Витовта в битве с татарами на речке Ворскла (Полтавщина) в 1399 г., когда он неосмотрительно увлекся преследованием авангардного отряда неприятеля и попал в засаду. Следствие — страшные нападения кочевников на Киев, который был разрушен до основания, и на другие города. И все же политическое мастерство пригодилось Великому князю и в этот раз. Он, удачно выстраивая политические союзы с одними кочевыми владыками против других, даже вынудил татар «отречься» в пользу Витовта от своих «прав» на русские (украинские) земли.

Намного сложнее развивались политические взаимоотношения Витовта с Ягайлом. Несмотря на широкие международные связи Витовта (дочь его София была женой московского Великого князя Василия I; породнился он и с датским королем), несмотря на союз Витовта и Ягайла на поле Грюнвальдской битвы 15 июля 1410 г., что позволило оградить славянские народы от тевтонской угрозы, политический прессинг на Витовта со стороны Польши рос. Поляки воспользовались поражением на Ворскле и добились (правда, лишь в 1412 г.) заключения Городельской унии, дающей литовским боярам равные права со шляхтой при условии их обращения в католичество. Хоть Витовт делал шаги и навстречу православным архиереям, в частности велел им (в 1416 г.) избрать самостоятельного митрополита, все же католицизм укреплся.

№102, пятница, 9 июня 2000