ОБРАЗ ГЕТМАНА МАЗЕПЫ В УКРАИНСКОЙ ИСТОРИИ: ПУТЬ ОТ ПРЕДАТЕЛЯ ДО ГЕРОЯ

После скандальных указов о присвоении звания Героя Украины гауптштурмфюреру СС Р.Шухевичу и праздновании на государственном уровне 65-летия со дня создания возглавляемой этим "героем" УПА, В.Ющенко разродился очередным указом. На сей раз "Про відзначення 300-річчя подій, пов'язаних з воєнно-політичним виступом гетьмана України Івана Мазепи та укладенням українсько-шведського союзу".

Кем же был гетман Мазепа? Попытку непредвзятого анализа сделал кандидат философских наук А.Ставицкий с своей присланной в редакцию статье.

Обретение независимости Украины привело к мощному всплеску интереса к ее истории, нацеленному на поиск и создание своей национально ориентированной исторической доктрины, вновь напомнившей нам, что история не просто наука. Она формирует общее мировоззрение, среду, а с нею - те взгляды, ценности, установки, по которым общество будет жить. И это обстоятельство при соответствующих условиях делает историю чрезвычайно уязвимой. Она становится объектом мифотворчества, и именно этот сознательно осуществляемый процесс мы наблюдаем сегодня в Украине, где мифы истории не просто рассматриваются как реальные факты, но становятся элементом воспитания и образования. "Когда говорится про национальный миф, внедренный в современных украинских учебниках, - пишет историк И. Гирич, - имеется в виду главная
идея общегосударственного развития Украины, созданная современной элитой и положенная в основу учебника. Таким образом, национальный миф считается вещью не только полезной, но и необходимой, особенно для наших современных
политических, культурных, интеллектуальных условий" [1].
Одним из главных объектов этого мифотворчества стал гетман Иван Степанович Мазепа, чье имя сейчас для многих в Украине является символом борьбы за ее независимость, за то, чтобы "Украина на вечные времена пользовалась свободно своими правами и вольностями безо всякого ущерба" [2, с.389]. И новое поколение украинских граждан уже видит в нем замечательного патриота, "одного из славных сынов Украины, мечтавшего увидеть свою землю свободной, а народ счастливым" [3, с.121]. Конечно, каждый народ волен сам выбирать себе героев, но по тому, кто сегодня в стране объявлен героем, мы судим о том, какие ценности, какие поступки, какие идеи в ней сегодня в чести.
Итак, попробуем в этом разобраться, а для начала посмотрим, что пишут о И. Мазепе как о человеке: каким он был, как стал гетманом, как относился к своим товарищам, как шел к пониманию своей борьбы за независимость Украины.
В молодости И. Мазепа получил блестящее образование, учась в Киево-Могилянском и Варшавском иезуитском коллегиумах. Позже, служа при дворе польского короля Яна Казимира, он изучал за государственный счет артиллерийское дело во Франции, Германии, Голландии и Италии. Из языков он, "кроме украинского, хорошо владел русским, польским, латинским, французским, итальянским и татарским языками, читал произведения западноевропейских авторов, имел большую библиотеку" [4, с.235], писал стихи, играл на кобзе. Особое впечатление на знавших его современников производила его внешность. Они отмечали его "величественность, чувство достоинства и суровость, которую смягчала элегантность" [4, с.235].
Интересна и карьера Мазепы. Сначала Мазепа, пишет В. Мисан, "пошел на службу польскому королю", где преуспел в дипломатии, но "понял, что придворная жизнь не для него". Тогда он "разрывает со старой жизнью и отправляется к казакам" [3, с.119]. Здесь он сначала служил ставленнику турок гетману Дорошенко, потом попал в плен к запорожцам и был передан ими гетману Самойловичу, благодаря которому он сделал блестящую карьеру, пройдя путь от его домашнего учителя до генерального есаула. "В 1687 году он принял участие в заговоре против гетмана Самойловича. Обвинив его в предательстве России, Мазепа занял его место, дав за это царскому воеводе В. Голицыну 10.000 червонцев" [3, с.121].
Здесь мы впервые сталкиваемся с тем, что Мазепа совершает сразу два довольно бесчестных поступка: он доносит на своего благодетеля, обвиняя в предательстве того, кого сам предает, и дает огромную по тем временам взятку, чтобы получить пост гетмана. Впрочем, чего не сделаешь во имя свободы своего народа, а о том, что Мазепа горячо любил свой народ, свою многострадальную Украину говорили хотя бы те многочисленные храмы, которые Иван Мазепа построил за свои средства. Его благотворительная деятельность стяжала ему славу "незабвенного покровителя духовной и культурной жизни" [2, с. 375]. Восхищенные современники посвящали ему панегирики, поэмы, драмы. В одной из них, драме ректора Киево-Могилянской академии Феофана Прокоповича "Владимир" Мазепа, в частности, сравнивается с крестителем Руси князем Владимиром.
Как видим, за исключением одного эпизода, Мазепа в описании современных украинских историков предстает перед нами личностью величественной, благородной, возвышенной, и тем "трагичней" будет выглядеть его дальнейшая судьба, готовившая ему участь одинокого борца за свободу, проклятого церковью, не понятого даже собственным народом. Впрочем, стоит выяснить, почему народ его не понял и не поддержал, и когда это непонимание сложилось? А поскольку забота о благе Украины предусматривает в первую очередь заботу о ее народе, украинские историки этот вопрос вниманием не обходят. И здесь, как выясняется, Мазепа оказался явно не на высоте. Пытаясь хотя бы отчасти оправдать Мазепу, историк А. Швыдько пишет, что "гетман пытался упорядочить раздачу земель", а у некоторых полтавских землевладельцев, притеснявших крестьян, даже отобрал имения, но "он был сыном своего времени", и крестьяне "по различным причинам" [4, с.236] все равно лишались своих земель. О том, каковы были эти "причины", свидетельствуют многочисленные универсалы гетмана по раздаче земли cтаршине, а также универсал о переходе "пидсусидков" в посполитые (1701 г.), способствовавший закрепощению простых казаков. Но это еще не все: Мазепа закрепощал свой народ так, чтобы все считали, что его заставляют это делать "москали". Так, "покорно подчиняясь московской власти" [2, с.368], Мазепа все годы своего гетманства вместе со старшиной грабил и закрепощал свой народ, захватывал казацкие земли, обращая в крепостных бывших вольных казаков, "не соображая и не задумываясь над тем, какой опасный разлад создавал этот новый общественный процесс на Украине" [2,с.368-369].
Но, впрочем, обмануть украинский народ было не просто, и "горькая злоба поднималась в нем против старшины, так хитро и быстро умевшей захватить все в свои руки" [2, с.372]. Возмущенный народ попытался добиться справедливости оружием, но "Мазепа со старшиной обратились к террору: замешанных в этих беспорядках хватали и подвергали жестоким наказаниям, от палок до смертной казни, в различных тяжелых формах включительно, и после этого "станула в мире тишина...", как записывает современник Величко" [2, с.375].
Как видим, даже М. Грушевский поневоле отмечает, что Мазепа был жаден, хитер, лжив, жесток и не дальновиден. Благодаря этим качествам ему удалось, правда, сделать блистательную карьеру, пройдя путь от домашнего учителя до всесильного правителя Украины. В короткий срок он стал богатейшим вельможей Европы и России, имевшим около 500 тысяч крепостных [3, с. 121]. Вдумаемся, самый большой в истории России казнокрад и взяточник всесильный князь А. Д. Меншиков владел 100 тысячами крепостных душ, а Мазепа имел их около полумиллиона. И нетрудно теперь догадаться, откуда он брал деньги на строительство храмов и содержание библиотек.
Так устами самих украинских историков гетман предстает перед нами как "воплощенная ложь" (Н. Костомаров), чье "злохитрое поведение" (выражение Петра I) было направлено против своего собственного народа. Тогда становится понятно, что яркая поэтическая характеристика, данная ему А. С. Пушкиным, который, по словам одного украинского историка, "в своей поэме "Полтава" гениально опаскудил Мазепу", не так уж и далека от истины:
"Как он умеет самовластно
Сердца привлечь и разгадать,
Умами править безопасно,
Чужие тайны разрешать!
С какой доверчивостью лживой,
Как добродушно на пирах,
Со старцами старик болтливый,
Жалеет он о прошлых днях,
Свободу славит с своевольным,
Поносит власти с недовольным,
С ожесточенным слезы льет,
С глупцом разумну речь ведет!
Не многим, может быть, известно,
Что дух его неукротим,
Что рад и честно и бесчестно
Вредить он недругам своим;
Что ни единой он обиды
С тех пор как жив не забывал,
Что далеко преступны виды
Старик надменный простирал;
Что он не ведает святыни,
Что он не помнит благостыни,
Что он не любит ничего,
Что кровь готов он лить, как воду,
Что презирает он свободу,
Что нет отчизны для него" [5, с.261-262].
Мнение А. С. Пушкина сейчас не в чести в независимой Украине. Ей нужны свои герои. И Мазепа - среди них. Впрочем, Пушкина критиковали уже сразу после выхода "Полтавы". Но нам интересна не только критика, но и его ответ в свою защиту: "Далее говорили мне, что Мазепа злой и глупый старичишка. Что изобразил я Мазепу злым, в том я каюсь: добрым я его не нахожу, особливо в ту минуту, когда он хлопочет о казни отца девушки, им обольщенной. Глупость же человека оказывается или из его действий, или из его слов: Мазепа действует в моей поэме точь-в-точь как и в истории, а речи его объясняют его исторический характер" [6, с.191]. Действительно, трудно оправдать человека, который обесчестил молодую женщину, свою крестницу Матрену Кочубей, похитив ее у родителей и мужа, разорил ее семью и казнил ее отца, приказав пытать его перед смертью, чтобы узнать, где он спрятал свои богатства, но попытки предпринимаются. Так автор работы "Гетман Мазепа и его судьба" Б. Крупницкий утверждает, что Мазепа Мотрю Кочубей не соблазнял. Она сама "пришла к нему просить защиты от жестокости своих родителей. Мазепа же, не поверив, отослал ее домой" [7, с.144]. И все было бы нормально, но родители Мотри, оскорбленные самим фактом, что их дочь оказалась в доме Мазепы устроили скандал и начали против него интриговать. Они не поняли, что Мазепа любил крестную, но по-отечески. О том, насколько убедительны такие аргументы, свидетельствуют письма Мазепы к Мотре Кочубей, сохранившиеся до наших дней. Приведем хотя бы маленький фрагмент одного из них: "а за тим цілую уста королевії, ручки біленькі і всі членики тільця твого біленького, моя любенько коханая" [7, с.227].
Другой известный украинский историк В. Сергийчук утверждал, что, Мазепа хотел пощадить Кочубея и дал ему шанс бежать к крымским татарам, но тот вместо этого доверился царским слугам, которые передали его Мазепе; что, пытая Кочубея, гетман объяснял ему, что если он не будет его пытать, то Петр его не поймет. Любому настоящему украинцу, знающему, что Петр - "кат" (палач) Украины, такого довода будет достаточно. Но напомним, что в письмах Мазепы к Петру I, Меншикову, Головкину, Шафирову звучат настоятельные просьбы выдать Кочубея и Искру на расправу, чтобы не
только лично наказать доносчиков, но и, продемонстрировав всем доверие царя к гетману, показать участь каждого, кто на него попытается донести в дальнейшем. Правда, об этом вовсе можно не упоминать, а, наоборот, написать, что "Мазепа был для каждого украинца образцом грамотного и культурного человека. У него была чудесная библиотека, он писал стихи, играл на кобзе" [3, с.120].
Впрочем, так или иначе, главный поступок доблестного патриота, гетмана всея Украины был еще впереди, и мы попробуем разобраться, почему он решил перейти на сторону шведов. Особенно, если учесть полное доверие по отношению к нему "не образованного и дикого нравом" Петра I [4, с.239]. Царь всемерно поднимал его авторитет в Украине, одаривал его высшими наградами, ценными подарками, имениями, а в ответ слышал и читал клятвы в верности, повторяемые множество раз.
Итак, напомним, что в самый разгар Северной войны осенью 1708 года гетман Украины Иван Мазепа перешел на сторону шведов, сделав тем самым выбор, ставший для него роковым. Роковым, в первую очередь, потому, что народ его не поддержал. Историки, оправдывающие действия Мазепы приводят в пользу его решения следующие аргументы:
1. Приняв решение о переходе на сторону шведов, Мазепа руководствовался не эгоизмом, не тщеславием, не корыстными мотивами, а исключительно интересами Украины; более того, наоборот, он жертвовал своим благополучием ради горячо любимой им Украины, которая, благодаря этому могла стать свободной и независимой. Согласно этой позиции, "эти деяния гетмана были не только добровольными актами частной особы, а принципиальным национально-культурным курсом, направленным на распространение народного образования, культуры и сохранение Украинской державы" [7, с.141], сложившимся после того, как он понял, что "союз Украины с Россией не открывает для его Отчизны никаких счастливых перспектив" [7, с.142].
Эта позиция дополняется также следующими утверждениями других историков:
1) "Важно отметить, что Петр I в период своего царствования никогда не проявлял особых симпатий к украинскому народу. Даже во время "взаимной любви" и полного согласия с гетманом И. Мазепой российский царь намеревался последовательно осуществлять реформы, направленные на уничтожение" республиканского правления в Украине и "полное объединение Украины с Московщиной" [8, с.131].
2) "Петр I подорвал экономику Украины" [8, с.131], заставляя украинских купцов торговать с Европой через Архангельск.
3) "Петр I проводил неприкрытую колониальную политику и в отношении культуры Украины... Даже "Святое писание" в Украине хотели перепечатать не со старых украинских книжек, а с российских" [8, с.132].
Поскольку разбор этих утверждений требует отдельного обстоятельного разговора, ограничимся лишь тем уточнением, что все эти доводы не подтверждаются ни одним документом, а лишь слухами и универсалами Мазепы, написанными уже после его перехода к шведам. Понимая зыбкость подобных утверждений, историк Б. Крупницкий пишет, что хотя Россия "не отваживалась открыто идти на радикальные изменения украинской государственности", было ясно, что "целью российской политики, как свидетельствовали факты, было полное уничтожение украинской самобытности" [7, с.142]. Но спрашивается, если Россия не шла на открытые изменения украинской государственности, то какие "факты" могли об этом свидетельствовать?
Эти же историки, впрочем, дают понять, что на самом деле поводом для начала переговоров с поляками и шведами послужило изменение ситуации в Северной войне, когда Россия лишилась своих союзников, и Мазепе показалось, что война ею уже проиграна, а быть с проигравшими он не собирался. С другой стороны гетман был вынужден подчиняться общероссийскому командованию, что задевало его честь, вызывая подозрение, что царь планирует сместить его и передать гетманскую булаву Меншикову, а княжеский титул, который Петр выхлопотал для него у австрийского императора Иосифа - своего рода компенсация за потерю гетманства [7, с.138]. Как видим, угроза в данном случае была не Украине, а его собственной власти. При этом, добавим, угроза мнимая. И факты свидетельствуют, что царь ни разу не дал ему повода усомниться в своем абсолютном доверии.
2. Другим аргументом в пользу "измены" Мазепы, является довод, что это решение далось ему не сразу. Но, видя унижение и тяготы казачества, понимая, что Петр I, заботясь о собственной выгоде, не даст ему в помощь войска, оставляя Украину перед шведами беззащитной, гетман посчитал, что Петр не оставил ему другого выбора, как перейти на сторону победителя.
А вступление Карла XII в пределы Украины это решение только ускорило. В доказательство такой точки зрения обычно приводят свидетельства, как Мазепа был поражен тем, что Карл повернул на Украину. Аргументы эти звучат убедительно лишь для заинтересованного в этом слушателя, ведь в письмах Петра к Мазепе мы видим постоянные заверения, что в случае вторжения шведской армии в Украину русская армия будет ее защищать. Собственно так и произойдет.
Кроме того, известно, что еще в 1707 году Мазепа передал польскому королю С. Лещинскому через ректора Винницкой иезуитской коллегии Залесского, что "он готов признать его власть над всей Украиной и Запорожьем", а в случае вступления польских и шведских войск в Украину уничтожить 10 тысяч русских солдат в течение одной ночи [7, с.151].
Недовольство же гетмана приходом Карла понятно. Он был недоволен не потому, что еще не решил, надо ли ему поддерживать шведов, но потому, что шведы вынуждали его действовать. Он думал отсидеться в стороне, и лишь в последний момент перейти на сторону явного победителя, но для Карла XII обещания Мазепы, письменные и устные, были равносильны приглашению. Отсидеться в стороне не получилось.
Впрочем, не будем спорить о том, можно ли считать переход Мазепы на сторону шведов изменой и хорошо ли изменять тому, кому присягал. Но послужил ли этот шаг благу Украины? Привел ли он к улучшению жизни ее народа? Украинские историки одобряют этот шаг, объясняя его так: "После победы шведов над Россией Украина должна была стать независимым государством" [3, с.120]. Но правда ли это? Ведь договоров было два. Первый был заключен со Швецией, и она действительно признавала независимость Украины. Но по второму договору между Украиной и союзницей Швеции Польшей
Украина снова должна была войти в ее состав. А, значит, поляки снова бы попытались вернуть свое влияние в Украине.
Снова бы начались притеснения, а, возможно, и ополячивание и захваты православных храмов. Снова предпринимались бы попытки вернуть и власть, и земли, утраченные в Украине, которые они считали своими по праву. И тогда спрашивается, действительно ли Мазепа желал Украине блага, хотел ли видеть ее независимой? В пользу этого говорит обращение Мазепы к казакам: "Отплатим москалям за насилие над нами, за нечеловеческие муки и обиды, причиненные нам! Пришло время сбросить ненавистный гнет и нашу Украину сделать свободным, самостоятельным государством!" [3, с.120]. Но был ли украинский народ свободным? "Новые паны" во главе с Мазепой захватили все земли и всех украинских крестьян, сделав их крепостными. Гнет был настолько сильным, что заговорили о "козацком иге". О какой же свободе говорил Мазепа? Конечно не о свободе крестьян, а о свободе старшины хозяйничать в Украине, ни перед кем не отчитываясь. Потому-то народ его и не поддержал. Не благо народа его интересовало, а собственное. Не ради блага Украины сделал Мазепа свой выбор, а чтобы не потерять власть. Не независимость ожидала Украину в результате успешности его действий, а смена хозяина. Не Петр отрекся от Украины, заставив Мазепу перейти на сторону шведов, а Мазепа изменил союзу с Россией, подписав тайные договоры с ее врагами к собственной выгоде задолго до прихода шведов, возбуждая в украинцах ненависть к России. Но расчеты его не оправдались. Интересный указ Петра I, подтверждающий это, публикует историк С. Соловьев: "При сем же объявляем, что известно нам учинилось, что бывший гетман хитростию своею без нашего указу аренды и многие другие поборы наложил на малороссийский народ, будто на плату войску, а в самом деле ради обогащения своего, и сии тягости повелеваем мы ныне с малороссийского народа оставить" [9, с.245]. С. Соловьев дает также интересную оценку причин измены Мазепы и его ближайшего окружения. Он пишет, что гетманы "хотели упрочить свое положение то посредством Польши, то посредством Москвы.., не отдавая отчета в доходах и расходах" [9, с.208-209], что "старшина, полковники хотели жить по своей воле, распоряжаться в стране, не стесняясь ни войском, ни государством... кормиться на счет народонаселения, ничего не делая, ничего не платя" [9, с.209-210], что в Украине утвердилось "козацкое иго" [9, с.209]. При этом Соловьев не спешит обвинять гетмана. Пытаясь его понять, он отмечает, что Мазепа "был окружен людьми, которые при первом неудовольствии, при первом сопротивлении гетмана их произволу, становились его врагами, искали случая свергнуть его" [9, с.209]. Мазепа, таким образом, находился "между требованиями государства,... и... требованиями людей, вовсе не привыкших подчиняться требованиям государства" [9, с.211]. Здесь, как мы видим, сталкиваются разные интересы. Они определяли не только положение гетмана, но и отношение Петра I к Украине. В. Мисан пишет об этом: "К Украине Петр относился враждебно. Видел в ней свою извечную рабу, которая не имеет права ни на собственный язык, ни на культуру, не говоря уже о свободе" [3, с.119]. Возможно, отношение Петра I к Украине было настороженным, но его объясняет сам
Мазепа, который в своих донесениях к царю называет украинцев "непостоянным и малодушным народом" [9,с.238]. Царь был весьма осторожен и в отношении к старшине, но к Мазепе он все эти годы относился с полным доверием. Вера Петра в гетмана была настолько сильна, что он отдал ему на расправу старого Кочубея, сообщившего царю об его измене. По мнению С. Соловьева, "Мазепа... в Москве считался драгоценным исключением, человеком, преданным царю и царству среди непостоянных, шатающихся черкас [казаков]" [9, с.212]. Но царь ошибся. "Мазепа вовсе не был исключением,... слуга польского короля смолоду, бедою занесенный на Украйну к козакам, слуга Дорошенка, следовательно, присяжник турецкого султана, потом случайно перекинутый на восточный берег Днепра, слуга гетмана Самойловича и потому присяжник царский, Мазепа так часто переменял присягу, что эта перемена стала ему за обычай, и если он был верен, то только по расчету" [9, с.212]. И когда ему показалось, что шведы одолевают, он не стал медлить. Казалось бы, расчет был верен. Против России уже воевала не только Швеция, но и Польша, а если еще подключатся Украина, Крым и Турция, Россия уж точно не устоит. В знак благодарности за его поддержку шведы обещали Мазепе военную помощь, а польский король С. Лещинский одаривал его воеводством в Польше и титулом князя северского [9, с.264]. Но тут Мазепа ошибся. Народ за ним не пошел.
А шведы, столкнувшись с сопротивлением украинского народа и русских войск, вскоре проиграли. Еще до Полтавской битвы Мазепа понял свою ошибку и через миргородского полковника Д. Апостола обещал выдать Карла ХII и шведских генералов, если Петр вернет ему гетманскую булаву, но было поздно [9, с.262]. Карл ХII, не получив от гетмана ничего из им обещанного, чувствуя ненадежность такого союзника, приставил к нему такую охрану, что гетман оказался бессилен. Судьба его была решена.
Итак, многое прояснилось, но остается, впрочем, еще вопрос, касающийся Петра и его отношения к Украине: действительно ли он потопил ее в крови, оставляя позади себя дымящиеся пепелища? В работах украинских историков мы видим бесконечные повторения описания жестоких бесчинств русских, взятые из "Истории русов", начиная с Батурина: захваченных украинцев русские колесовали, четвертовали, сажали на кол, жгли на медленном огне... Тела казненных бросали на съедение зверям и птицам, а, уходя, сжигали все селения на своем пути. Счет замученных ведут на десятки тысяч. Но странное дело: из конкретных старшин, перебежавших к Карлу, а затем пришедших с повинной обратно Петр почему-то не казнил никого. Более того, он даже не лишил их своих должностей. И Апостол, и Галаган, как были полковниками, так ими и остались. Даже получили новые "маетности". Другие старшины, бежавшие с Мазепой, но вернувшиеся также не пострадали. Но, спрашивается, почему тогда Петр милует виновных в измене, но приказывает зверски убивать невиновных; тех, кто не знал о готовящейся измене гетмана и за ним не пошел? Где тут логика? А она, видимо, и не нужна. Ведь для каждого патриота Украины ясно, что Петр с детства не любил Украину,
значит, и казнить украинцев ему было в радость.
Так же непоследователен и ответ на вопрос, почему народ не пошел за Мазепой? И, словно забыв о его политике закрепощения народных масс, о полном произволе старшины над некогда вольным казачеством, современные украинские историки утверждают, что Мазепа стал жертвой непонимания этих масс. Ведь сначала он призвал не доверять шведам, прятать от них продукты, организовывать сопротивление, а потом перешел на их сторону. И тугодумы-украинцы растерялись. С другой стороны, массовые репрессии и "руины Батурина ужаснули всю Украину" [7, с.177], "ужас и деморализация охватили" ее [4, с.246], и "большинство населения, ужаснувшегося российской жестокостью, попряталось в лесах" [7, с.177]. Так Украину задавили, парализовали, лишили мужества, и население не рискнуло поддержать Мазепу, чтобы не навлечь на себя и своих близких гнев жестокого царя. Правда, не ясно, почему, бежав в леса от бесчинствующих русских войск, украинцы набросились не на них, а на шведов. Впрочем, все проясняется, если знать, что при вступлении русской армии в Украину в ней были объявлены указы Петра и А. Меншикова "вешать без пощады", лишая "чести и живота" любого, виновного в насилии и грабежах над "черкасами". И действительно, документы с жалобами населения на притеснения русских в это время отсутствуют. Исключение составляет лишь эпизод в Ромнах, где в декабре 1708 года имели место пьянство и грабежи. Узнав об этом от генерала Алларта, Петр приказал "по розыску" казнить виновных в грабежах офицеров и солдат.
Совсем иначе повело себя украинское население по отношению к шведам. Их поборы и репрессии сразу привели к росту партизанского движения. В ответ шведы направляют карательные отряды, уничтожают села и местечки, истребляют их жителей. Так "сопротивление порождало репрессии, а репрессии усиливали сопротивление" [7, с.183]. "Малая война" охватила всю территорию, оккупированную шведами. И силы их таяли с каждым днем. Пирятин, Мглин, Недригайлов, Веприк, где Карл "уложил" весь цвет шведского офицерства, - сколько еще было местечек и сел, жители которых овеяли себя славой борцов за свободу своей страны? Но кто помнит сейчас о них? Миф о герое и патриоте Мазепе их перевесил. Уже в 1811 году офицер российской армии и украинский историк И. Мартос, посетивший могилу И. Мазепы, записал в своих воспоминаниях: "Когда он погиб, сыны Украины потеряли те святые права, какие Мазепa охранял так долго с рвением и любовью настоящего патриота" [4, с.252]. Вслед за ним о патриоте Мазепе напишут новые "историки Украины" Уманец и Грушевский.
Конечно, можно вслед за Мартосом сказать, что Мазепа был большим патриотом Украины. И это будет правдой. Он действительно любил ее, но так, как любят свою вотчину, свое имение, свой хлев. Он любил Украину, хотя очевидно, что его поступок привел к резкому ухудшению положения страны. Он был патриотом, но его патриотизм уместнее назвать вслед за одним мудрецом "последним прибежищем подлеца". Мазепе не удалось угадать, кто из его возможных союзников сильнее.
А вместе с ним проиграла и Украина. Теперь же его, вопреки всему, сейчас снова вознесли на пьедестал. А жаль. Ведь по тому, кого выбирает себе страна в герои, судят и о самой стране.
Так, на примере Мазепы мы видим, что история может быть наукой, а может быть объектом манипуляций, орудием идеологической и психологической войны, инструментом и аргументом в политике, способом национального самоутверждения.
Такая история опирается на чувства, на эмоции, на определенную, изначально заданную направленность отношения, становясь процессом поиска социальных и национальных достоинств и недостатков, подгонкой истории под себя, познанием себя через познание собственного Мифа. Мифа о герое и патриоте Мазепе, формирующего среду и межнациональные отношения. Мифа, определяющего главные социальные ценности и модель поведения для современных политиков, когда национальная идея становится способом и прикрытием захвата и передела власти и собственности.

Литература
1. Iсторiя в школе, 10 ноября 1997.
2. Грушевский М. Иллюстрированная история Украины. К.: МП Левада, 1997. - 696 с.
3. Мисан В. Рассказы по истории Украины; К.: Генеза, 1997. - 324 с.
4. Швыдько А. К. История Украины XVI - XVIII веков. - К.: Генеза, 1999. - 367 с.
5. Пушкин А.С. Полтава. - М.: Изд-во АН СССР, т. IV, 1963. - 594 с.
6. Пушкин А.С. Опровержение на критики. - М.: Изд-во АН СССР, т. VII, 1964. - 765 с.
7. Крупницький Б. Гетьман Мазепа та його доба. - К.:Україна, 2001. - 240 с.
8. Шевчук В. П., Тараненко М. Г. Історія українскої державності: Курс лекцій: Навчальний посібник. - К.: Либідь,
1999. - 480 с.
9. Соловьев С.М. История государства Российского. - М.: Изд-во соц.-экон. лит-ры; кн. VIII, т. 15, 1962. - 789 с.

Ставицкий А. В, канд. филос. наук