кандидат физ.-мат. наук  Житорчук Юрий Викторович

Для того чтобы понять, почему национальные интересы нашего народа требовали от руководства страны в 1939 году принятия пусть даже временного, но совершенно противоестественного союза со своим смертельным врагом, необходимо обратиться к анализу политической ситуации, сложившейся в Европе к середине 1939 года. К этому времени для советского руководства стало очевидным, что ни Англия, ни Франция не только не желают обуздать агрессора, но и фактически поощряют его. Прежде всего, об этом говорила многолетняя история взаимоотношений западных лидеров с Гитлером. А история эта полна самых, казалось бы фантастических, фактов.

11 марта 1935 года Гитлер в нарушение Версальского договора подписывает указ о возрождении германской армии. Этим указом восстанавливалась обязательная военная служба и численность армии мирного времени определялась в 36 дивизий. По свидетельству генерала Иодля военачальники германской армии были встревожены этим указом, полагая, что цифра дивизий может вызвать ответные действия со стороны Франции и Англии. Однако никакой реакции со стороны Франции и Англии так и не последовало.

7 марта 1936 года Рейн перешли три немецких батальона, направляясь в Ахен, Трир и Саарбрюкен. Вся территория была занята одной дивизией. Переводчик Гитлера Пауль Шмидт слышал, как тот говорил: "Сорок восемь часов после марша в Рейнскую зону были самыми драматическими в моей жизни. Если бы французы вошли тогда в Рейнскую зону, нам пришлось бы удирать, поджав хвост, так как военные ресурсы наши были недостаточны для того, чтобы оказать даже слабое сопротивление".

После ввода немецких войск в демилитаризованную Рейнскую область, министр иностранных дел Польши Бек и представитель польского военного атташе в Париже Густав Ловчовский заявили о готовности Польши выполнить свой союзнический долг, если Франция решит активно реагировать на действия Гитлера. Из всего кабинета министров Франции только три министра высказались за то, чтобы оказать противодействие фашистам...

11 апреля 1935 года представители Британии, Франции и Италии встретились в Стрезе. Они осудили действия Германии и подтвердили свою готовность поддержать независимость Австрии и заверили друг друга в верности Локарнскому договору.

12 марта 1938 года германские войска вошли в Австрию. Хваленые немецкие танки вышли из строя еще до того, как подошли к Вене. Йодль считал, что около 70 процентов машин застряло на дорогах от Зальцбурга и Пассау до Вены, хотя генерал Гудериан, командующий танковыми войсками, утверждал, что вышли из строя только 30 процентов машин.

В своих показаниях в Нюрнберге фельдмаршал Манштейн утверждал: "Когда Гитлер давал нам приказы относительно Австрии, больше всего его беспокоило то, что могут вмешаться западные державы". Западные державы сделали вид, что ничего особенного не произошло.

17 марта 1938 года Советское правительство предложило созвать международную конференцию под эгидой Лиги Наций или вне ее для обсуждения мер, которые могли бы предотвратить дальнейшую агрессию Гитлера. Чемберлен воспринял перспективу подобной встречи довольно холодно и 24 марта в палате общин публично отклонил это предложение. "Такие действия, - заявил он, - неизбежно приведут к тому, что усилится тенденция к образованию групп государств... что само по себе враждебно перспективам мира в Европе".

В 1938 году войска Франции и Чехословакии, вместе взятые, превосходили по численности немецкую армию более чем в два раза. Тем не менее, в Мюнхене Англия и Франция самым наглым образом предают своего союзника и сами заставляют Чехословакию отдать Германии 11 тысяч квадратных миль своей территории.

Представитель Чехословакии полковник Эгер на Нюренбергском процессе спросил фельдмаршала Кейтеля: "Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы поддержали Прагу?" Фельдмаршал ответил: "Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии".

15 марта 1939 года немецкие войска вошли на территорию Богемии и Моравии. Им не было оказано сопротивления. Чехословакия как государство перестало существовать. Ни Англия, ни Франция не предприняли ни малейшей попытки спасти остатки Чехословакии, хотя в Мюнхене торжественно давали ей гарантии на случай агрессии.

22 марта войска вермахта оккупировали литовский порт Клайпеда (Мемель). Никакой реакции на эту агрессию со стороны Англии, Франции и Польши не последовало.

3 апреля 1939 года Гитлер задолго до заключения советско-германских договоров утвердил план агрессии против Польши - операцию "Вайс". С этого момента времени судьба Польши фактически была уже предрешена. В директиве верховного командования германских вооруженных сил от 3 апреля говорилось: "Задача вооруженных сил Германии заключается в том, чтобы уничтожить польские вооруженные силы. Для этого необходимо готовиться к внезапному нападению".

Уже в начале 1939 года широкие слои европейской общественности активно выступали за заключение договора с СССР о совместных действиях против фашизма. За совместные силовые действия против Германии по данным западных источников высказывались 76% французов и 87% англичан. Под давлением общественного мнения 21 марта британский посол в СССР У. Сиде представил Москве английский проект декларации, в которой говорилось, что в случае действий, угрожающих политической независимости любого европейского государства, правительства Англии, Франции, СССР и Польши обязуются провести консультации о возможных шагах, направленных на сопротивление таким действиям агрессора.

Через день Советское правительство ответило, что оно находит декларацию недостаточно эффективной, но, тем не менее, согласно ее подписать. Однако уже через неделю Лондон без каких-либо объяснений демонстративно отказался от своего же проекта!?

Тем не менее, с 25 июля Запад все же был вынужден пойти на переговоры с СССР относительно совместных военных действиях против фашистов. Однако это "согласие" со стороны Англии и Франции обернулось очередным фарсом. Для переговоров в СССР были посланы третьестепенные английские и французские чиновники, которые даже не имели официальных полномочий на подписание военного соглашения. В этих условиях бесплодность дальнейших переговоров стала для советского руководства очевидным фактом.

Чемберлен 30 июля записал в своем дневнике: "Англо-советские переговоры обречены на провал, но прерывать их не следует, напротив, надо создать видимость успеха, чтобы оказывать давление на Германию". Трудно найти более омерзительного и двуличного политика того времени (не считая разве что Гитлера). Так что Чемберлен, а вместе с ним и Англия по праву должны разделить с фашистами всю ответственность за разжигание и жертвы Второй мировой войны.

Из анализа перечисленных исторических фактов логически следует три вывода:

Во-первых, англо-французские союзники с момента прихода Гитлера к власти и до августа 1939 года под любыми надуманными предлогами не желали применять силу по отношению к фашистам, постоянно забывая о своих "гарантиях" и "обязательствах". Напротив, они фактически содействовали возрождению военной мощи третьего рейха. Следовательно, с очень большой степенью вероятности все их гарантии, данные Польше, можно было считать заурядным блефом.

Во-вторых, такая "странная" позиция Запада по отношению к фашистской Германии была вызвана сознательной политикой его правящих кругов, желавших направить военную силу фашистов против СССР.

Главный советник Чемберлена Артур Рукер записал в своем дневнике: "Чемберлен считал, что коммунизм на тот момент представлял из себя большую опасность, чем нацистская Германия". В этом свидетельстве советника английского премьера кроется ключ к пониманию всей предвоенной политики Англии. Правящие круги Англии в это время в своей практической деятельности исходили из того, что главная опасность для Запада - это СССР, поэтому надо сделать все для того, чтобы эту опасность устранить. В качестве орудия сокрушения коммунистического режима ими была выбрана фашистская Германия. Отсюда генеральная внешнеполитическая политическая линия Англии и Франции, как ее ближайшего союзника: усиление фашистского режима и натравливание его на Советский Союз. Только в контексте этой политики становятся логически понятными все перечисленные выше исторические факты по умиротворению фашистов.

Разумеется, всего этого Чемберлен не мог высказать публично. За подобные речи его бы просто освистали. Поэтому каждый очередной этап политики "умиротворения" Гитлера Чемберлен обильно вздабривал пространной демагогией о своем стремлении к миру в Европе или же, когда эта версия уже явно не срабатывала в общественном мнении, то - неготовностью Англии к войне. В 30х годах прошлого столетия Англия пыталась воевать с СССР руками Гитлером. В наше время ее опыт переняли США, используя Бен Ладана для борьбы с СССР В первом случае это привело ко Второй Мировой войне, во втором - к теракту против США 11 сентября 2001 года.

В-третьих, Гитлер, был абсолютно уверен, что Запад не предпримет никаких реальных силовых действий по пресечению немецкой агрессии против Польши. Лучшим доказательством этого явилось то обстоятельство, что перед наступлением на Польшу Германия не оставила на Западе даже минимально необходимого для обороны количества войск. Причем переброска этих войск состоялась задолго до подписания советско-германских соглашений.

Вдоль всего Западного фронта - от Ахена до швейцарской границы, где располагался Западный вал, строительство которого в то время все еще не было закончено и в силу этой причины Западный вал был весьма уязвим: во время польской кампании было оставлено всего 35 немецких дивизий, состоявших, в основном, из плохо подготовленных частей резерва и ополчения. Французская армия насчитывала 65 кадровых и 45 резервных дивизий. Если бы французская армия предприняла крупное наступление на широком фронте против слабых немецких войск, прикрывавших границу (их трудно назвать более мягко, чем силы охранения), то почти не подлежит сомнению, что она прорвала бы немецкую оборону, особенно в первые десять дней сентября. Такое наступление, начатое до переброски значительных сил немецких войск из Польши на Запад, почти наверняка дало бы французам возможность легко дойти до Рейна и, может быть, даже форсировать его.

Это могло существенно изменить весь дальнейший ход войны. Прежде всего, при этих обстоятельствах СССР не стал бы нападать на Польшу. А в случае соответствующего обращения со стороны Англии и Франции и Польши можно предположить, что СССР с большой вероятностью вступил бы в войну на их стороне, денонсировав пакт о ненападении с Германией.

Однако, формально объявив Германии войну, Франция и Англия фактически и не собирались с ней воевать. Целых 8 месяцев длилась так называемая странная война, в ходе которой не было сделано практически ни одного выстрела. Ложь и наглый обман своих союзников стали основой "мирной" политики цивилизованного Запада. "Демократическая" пропаганда часто обвиняет Сталина за то, что СССР наблюдал, как Гитлер проглотил Францию, но никогда не вспоминает - как Франция и Англия якобы объявив войну Германии, спокойно взирали на оккупацию Польши так ничего и не предприняв для ее спасения.

Как известно Гитлер принял принципиальное решение об оккупации Польши еще в апреле 1939 года. При этом он не сомневался, что ни Франция, ни Англия далее сотрясания воздуха в защите Польши не пойдут. А СССР без Франции и Англии не станет воевать за Польшу, да и поляки этой советской помощи боятся нисколько не меньше, чем немецкой оккупации. Тем не менее, Гитлер стал настойчиво добиваться союза со Сталиным.

Мало того, уже после практически полного разгрома Польши, немцы настойчиво предлагают русским скорее забрать предназначенный для них по соглашению кусок польских земель. В телеграмме Шуленбургу от 8 сентября Риббентроп подчеркнул, что "считал бы неотложным возобновление бесед германского посла с Молотовым относительно советской военной интервенции в Польшу". Напомню, что уже 10 сентября немцы вошли в Варшаву, а польское правительство бежало из страны.

Возникает естественный вопрос: зачем Германии вообще был нужен союз с СССР во время польской компании. И уж тем более, почему фашисты стали проявлять столь трогательную заботу об территориальных интересах СССР после разгрома польской армии?

Невозможно ответить на этот вопрос, находясь в рамках традиционной трактовки советско-германских договоров, согласно которой Гитлер предлагал союз Сталину исключительно с целью обезопасить себя от возможного удара со стороны СССР во время польской компании.

Прежде всего, решение об агрессии на Польшу фашистами было принято за несколько месяцев до того, как СССР согласился на союз с Германией. При этом в момент принятия этого решения Гитлеру было совершенно не очевидно, что Сталин в принципе пойдет на такой союз.

Кроме того, когда вопрос о ликвидации Польши как государства был уже предрешен, и, следовательно, Франция с Англией никак уже не могли помочь ей, то Гитлер стал заботится о том, чтобы Советский Союз забрал бы себе кусок польской территории. Тем самым, усиливая своего потенциального врага, увеличивая его территорию и численность населения.

Причина такой парадоксальной заботы фашистов о советских интересах заключалась в том, что Гитлер в августе 1939 года решал для себя совершенно иную геополитическую задачу, чем это представляют современные критики соответствующих сталинских решений. Оккупация Польши для него была уже решенным делом. Фюрер же в это время выбирал уже следующую жертву. В принципе, в качестве такой стратегической цели мог быть выбран либо СССР, либо Франция, однако Гитлер к середине 1939 года уже явно склонялся к последнему варианту. Но для реализации этого плана Германии был нужен временный, но достаточно надежный союз с Россией. Во время войны с Францией Гитлер не мог допустить даже малейшей вероятности нанесения удара СССР в спину Германии. А чтобы заполучить сильного союзника, надо было ему чем-то пожертвовать. Началом этой "жертвы" и стала часть Польши.

Поэтому при заключении советско-германских договоров 1939 года решался вовсе не вопрос раздела мира между СССР и Германией и в, частности, раздела Польши. При этом решался вопрос, в каком направлении в ближайшие годы будет развиваться вектор агрессивных устремлений фашистской Германии. Будет ли этот вектор сразу же обращен против СССР, либо вначале будет направлен на Запад!

Понимал ли эту игру Сталин? Думаю, что прекрасно понимал. Как понимал, что следующей за Францией и Англией целью фашистов неизбежно должен стать СССР. В этой связи резонно задать вопрос: какие у Сталина были альтернативы?

Бесспорно наилучшим для Советского Союза вариантом развития событий была бы борьба с фашистами на дальних подступах, т.е. совместная с Западом борьба с агрессией Германии против Польши. Но в этом варианте требовалась полная гарантия того, что западные союзники не кинут нас, оставив один на один с фашистами. Как это не печально, но Запад не только не дал нам таких гарантий, но и даже фактически был не готов конструктивно обсуждать этот вариант развития событий.

Сталин тянул политическую линию, направленную на совместную с Западом борьбу с фашизмом до последней возможности и лишь 19 августа 1939 года, окончательно исчерпав весь потенциал переговоров с представителями Франции и Англии относительно совместных военных действий против фашистов, советское правительство принимает решение о кардинальном изменении советской внешней политики и начале сближения с Германией. Примерная дата нападения на Польшу была известна и в СССР, и на Западе. Время для продолжения бесплодных переговоров у СССР уже не оставалось.

Сталин прекрасно понимал, что отказ СССР от союза с Германией автоматически делал бы нашу страну следующей целью фашистской агрессии. При этом не было никаких надежд на то, что Запад будет сражаться вместе с нами, или даже окажет нам помощь в поставке вооружения.

На этом и играл Гитлер, который кроме "пряника" в виде территории Западной Белоруссии, Западной Украины и стран Прибалтики, припас для Сталина и "кнут" в виде крупнейших по тем временам боевым действиям японской армии в районе Халхин-Гола, начавшимся всего за два месяца до агрессии фашистов против Польши. Японцы были разбиты советскими войсками, но не заключи Сталин договора с Гитлером и СССР был бы поставлен перед катастрофой, с которой, в принципе, Россия могла столкнуться еще в начале 20 века, в случае, если бы Первая Мировая война совпала по времени с Русско-японской войной. Надо ли объяснять, к каким последствиям для нашей страны могло привести такое совмещение двух агрессий. Для того, чтобы в этом вопросе исчезли бы последние сомнения, необходимо напомнить каким кошмаром для царской России были любые воспоминания о Цусимском сражении или же об обороне и сдаче Порт-Артура.

Поэтому, когда всякого рода дилетанты от истории начинают морализировать на тему: как мог Сталин пойти на союз с фашистами, резонно спросить, а была ли у Сталина иная возможность в принципе? И здесь надо со всей твердостью заявить - Запад иной возможности нам просто не оставил. Альтернативой сближения с Германией у Советского Союза была лишь одна - война одновременно с Германией и Японией при отсутствии каких-либо союзников.

Заключив договор о дружбе с фашистской Германией Сталин фактически временно перевел восточный вектор агрессивных устремлений Гитлера на западный вектор. Тем самым он решил целый ряд проблем, остро стоявших перед СССР:

Во-первых, договор о дружбе с Германией сделал бессмысленной планировавшуюся в то время агрессию Японии против СССР, поскольку такая агрессия имела смысл только при совместном нападении на Советский Союз Японии и Германии. Гитлер же даже не предупредил заранее японских союзников об изменении своих намерений, просто-напросто подставил их, бросив на произвол судьбы.

Насколько болезненно японцы отнеслись к советско-германскому сближению можно судить по соответствующей ноте японского правительства: "Японское правительство заявляет, что заключение Германией с Россией пакта о ненападении является серьезным нарушением сепаратного соглашения, связанного с "Антикоминтерновским пактом", между Японией и Германией. Поэтому оно выражает строгий протест немецкому правительству". В результате чего кабинет министров Хиранумы был вынужден подать в отставку.

Ответом Японии на пренебрежительное отношение со стороны Германии и отказ от совместных военных действий против СССР в 1939 году явилось изменение вектора агрессивных устремлений с северного на южный. Это в свою очередь привело к кардинальной перестановке сил на мировой арене. Япония вступила в войну с США, после чего уже физически не смогла вести войну на два фронта. Следовательно, Сталину удалось рассорить двух своих злейших врагов и тем самым развести во времени советско-германскую и советско-японскую войны, одновременно сделав США своим боевым союзником и обеспечив себе поставки по ленд-лизу.

Во-вторых, Сталин получил передышку для подготовки к войне с фашистами. При этом он резонно рассчитывал, что война Германии с объединенными силами Франции, Англии и их европейских союзников должна заметно ослабить Германию. Однако произошло непредвиденное. Запад фактически не пожелал воевать с фашистами и практически сразу же капитулировал перед Гитлером. Разумеется, предвидеть заранее такой ход было невозможно, но, тем не менее, СССР получил почти два года передышки и достаточно эффективно использовал их для повышения своей обороноспособности.

В-третьих, фактически заставив Запад воевать с Гитлером, Сталин с первых же дней Великой Отечественной войны обеспечил СССР боевыми союзниками, которые не только отвлекали на себя хотя и сравнительно небольшую часть военных сил Германии, но и поставляли для Советской России оружие, технику, продовольствие.

Как это может ни показаться парадоксальным, но именно советско-германские соглашения 1939 года фактически заложили стратегические основы грядущей победы СССР над Германией.

Часто приходится слышать о сравнении советско-германских договоров 1939 года с Мюнхенским соглашением. При этом, как правило, дается оценка обеих этих событий, как политических ошибок, совершенных Западом с одной стороны и СССР - с другой. А иногда даже пытаются оправдать действия Сталина тем, что, мол, Запад в Мюнхене поступил также дурно. В этой связи необходимо совершенно однозначно сказать, что никакого сравнения между советско-германскими договорами 1939 года и Мюнхенским соглашением нет и не может быть.

В Мюнхене Англия и Франция пошли на ничем не мотивированное гнусное предательство своего союзника. В то время у них были и политические и военные возможности поставить на место зарвавшегося агрессора. Сделано это не было лишь по одной причине: Запад желал разделаться руками фашистов с Советским Союзом и всячески поощрял восточную экспансию Гитлера.

Сталин же в августе 1939 года никого не предавал, так как все его потенциальные союзники отказались от ведения совместных военных действий против фашистов. И в этих условиях СССР был вынужден пойти на союз с Германией, чтобы не оказаться под двойным ударом со стороны Германии и Японии. Иных политических и военных решений Запад советскому руководству просто не оставил.

В российской и зарубежной прессе регулярно дискутируется вопрос: на чьей стороне находился и воевал СССР в период Второй Мировой войны с 01.09.1939 по 22.06.1941. Надо признать, что такой вопрос объективно существует, как существует на него достаточно простой и очевидный ответ: СССР в период с 01.09.1939 по 22.06.1941 был на стороне своих национальных интересов.

Запозичено з  history.machaon.ru "Международный исторический журнал" N20, 2002 год: