В самом конце 1940 года в Москве прошло совещание высшего комсостава Красной армии. Сразу после него, в январе 1941 года, были проведены две оперативно-стратегические игры на картах1. В ходе них Сталин и его генералы прорепетировали планировавшееся вторжение в Германию и другие страны Восточной Европы.

Точно такие же игры месяцем раньше, 29 ноября, 3 и 7 декабря 1940 года, провели и немцы. Там отрабатывались соответственно три этапа будущей Восточной кампании: приграничное сражение; разгром второго эшелона советских армий и выход на линию Минск - Киев; уничтожение советских войск к востоку от Днепра и захват Москвы и Ленинграда. По итогам этих игр 18 декабря был окончательно утвержден и введен в действие план "Барбаросса". В частности, выяснилось, что в Белоруссии продвижение немецких войск будет более быстрым, чем ожидалось, а на Украине они, наоборот, могут встретиться с более ожесточенным сопротивлением. И действительно, Минск был взят еще в ходе приграничного сражения.

А что же на советской стороне?

Первая игра в высшем руководстве РККА, прошедшая 2-6 января 1941 года, стала репетицией вспомогательного удара "в интересах главной операции", осуществляемой на юго-западном направлении.

Цели игры формулировались следующим образом: "Дать практику высшему командованию в организации и планировании фронтовой и армейской операции. Проработать и усвоить основы современной наступательной операции фронта и армии, в частности: а) организацию и методы прорыва УР с преодолением сильно развитых в глубину заграждений; б) форсирование крупной речной преграды; в) организацию и проведение противодесантной операции с целью не допустить высадки морского и воздушного десанта; г) организацию и обеспечение выброски крупного авиадесанта; д) ввод в прорыв конно-механизированных групп; е) взаимодействие с морским флотом". Вопросы обороны должны были затрагиваться лишь в том объеме, в каком они могли возникнуть по ходу игры в связи с контрударами противника.

По сценарию "западные" в союзе с "северо-западными" (финнами), "южными" (румынами) и "юго-западными" (венграми) 15 июля 1941 года напали на "восточных" (Красную армию), нанося главный удар к югу от Бреста в направлении Владимир Волынский, Тернополь.

К северу от Бреста "западные", не ожидая сосредоточения всех своих сил, в интересах главной операции перешли в наступление двумя фронтами - Восточным и Северо-Восточным, имея своей целью разбить приграничные группировки "восточных" и к исходу 15 августа выйти на рубеж Барановичи, Двинск, Рига. (Тут бросается в глаза одна странность: почему "западные" не стали дожидаться сосредоточения всех сил, если нападение было заранее подготовлено, и время начала войны определяли они сами?) Затем "западные" продвинулись еще слегка вглубь, были встречены контрударом "восточных", и к 1 августа отошли на заранее подготовленный рубеж на границе?

Такова была предыстория событий, которые должны были развернуться в ходе игры. Собственно же игра начиналась с условной даты 1 августа, когда войска "восточных" на северо-западном и западном направлениях достигли линии государственной границы и собирались вторгнуться в Восточную Пруссию и Польшу.

В качестве задачи "западным" ставилось сдержать наступление противника до подхода собственных резервов.

Естественно, прямо противоположные задачи получили войска "восточных". Таким образом, фактически отрабатывались только наступательные действия "восточных", а вводная легенда должна была лишь представить в глазах участников игры действия советской стороны как ответ "ударом на удар", о чем всегда твердила пропаганда.

Командующий Северо-Западным фронтом "восточных", генерал-полковник танковых войск Дмитрий Павлов (в тот момент он занимал пост командующего войсками Западного особого военного округа) принял решение уничтожить плацдарм противника на восточном берегу Немана, форсировать Неман и прорваться в глубь Восточной Пруссии. Затем войска фронта должны были прорвать вторую оборонительную полосу "западных", разбить подходящие резервы противника и выйти на Вислу.

В ходе игры две армии "восточных" продвинулись на 15 - 30 километров в глубь Восточной Пруссии. Шли маневренные бои. Однако попытки преодолеть первую оборонительную полосу "западных" успеха не имели. В прорыв была введена конно-механизированная группа. Она продвинулась в глубь обороны противника, где встретила сильную противотанковую оборону и вступила в бой с подвижной группой противника из танковой дивизии, танковой бригады и легкой пехотной дивизии.

В это время Северо-Восточный фронт "западных", который возглавлял командующий Киевским округом генерал армии Георгий Жуков, нанес удар в стык двух армий "восточных". Ударная группировка "западных" сумела прорваться в глубь расположения "восточных". Одновременно другая армия "западных" также нанесла поражение "восточным" и значительно продвинулась на восток.

Дальнейшие планы сторон сводились к следующему. Жуков собирался развить успех и во взаимодействии с соседями окружить и уничтожить значительную группировку "восточных". Для усиления кольца вокруг окруженных должен был высадиться воздушный десант. В окружении могли оказаться до 20 стрелковых дивизий и до 4 танковых бригад "восточных". Павлов же решил продолжить наступление к северу от Мазурских озер, чтобы соединиться с прорвавшейся в глубь расположения "западных" конно-механизированной группой. Основные же силы двух своих армий были брошены для ликвидации прорыва ударной группировки "западных".

Г. К. Жуков

После принятия этих решений игра была прекращена. Объективный анализ сложившегося положения показывает, что у "западных" Жукова было гораздо больше шансов на успех, чем у "восточных" Павлова. За тринадцать дней боев "восточные" так и не смогли прорвать долговременную оборону противника. Маловероятно, что ей удалось бы сделать это в дальнейшем. А на решающих направлениях - направлениях прорыва "западных" - силы "восточных" значительно уступали противнику и находились в крайне невыгодном расположении. Общая картина на карте в целом весьма напоминала ту ситуацию, которая в конце июня - начале июля 1941 года сложилась в Белостокском выступе.

Общее соотношение сил перед началом наступления в Восточной Пруссии было в пользу "восточных". У них было в 1,2 раза больше стрелковых дивизий, в 2,5 раза больше танков, в 1,7 раза больше самолетов. При этом, однако, силы "западных" только на данном направлении для игры были взяты значительно большие, чем смогла выставить Германия на всех направлениях по реальному плану "Барбаросса".

Вторая игра, где отрабатывались действия сторон на юго-западном направлении, прошла 8 - 11 января 1941 года. Ее цели были те же, что и в первой игре. Опять отрабатывались только наступательные действия "восточных", и основной упор делался на то, чтобы дать высшему комсоставу практику "вождения крупных оперативных и прежде всего подвижных соединений во взаимодействии с авиацией". Соотношение сил во второй игре было в пользу "восточных", но при этом силы "западных" и их союзников значительно преувеличивались по сравнению с реальными возможностями Германии, Венгрии и Румынии. Стрелковых дивизий у "восточных" было даже в 1,2 раза меньше, чем у противника, зато кавалерийских - втрое, а танковых - вдвое больше. Кроме того, у "восточных" было 12 танковых бригад, а у "западных" - ни одной.

Вводная второй игры сводилась к следующему. Здесь опять "игру" начали "западные" вместе со своими союзниками. Они вновь первыми переходили в наступление и вновь были отброшены назад.

Собственно игра началась только с этого момента. К этому времени войска "западных" уже были отброшены на расстояние 90 - 180 километров к западу от линии границы. На этом этапе Западный фронт "восточных" должен был перейти в наступление для разгрома варшавской группировки "западных". В свою очередь, Юго-Западный фронт должен был, прикрываясь с запада Вислой, уничтожить основные силы "юго-западных" и "южных" на их территории и занять позиции по линии Краков, Будапешт, Тимишоара, Крайова.

С. К. Тимошенко

Южным фронтом "западных" командовал генерал-лейтенант Федор Кузнецов, командующий войсками Прибалтийского особого военного округа. Он планировал во взаимодействии с Юго-Восточным фронтом окружить противника и к 10 сентября дойти до Одессы, Винницы и Шепетовки. Юго-Восточный фронт "западных" возглавлял Дмитрий Павлов. Павлов полагал, что лучше всего наступать двумя ударными группировками на флангах. Он рассчитывал окружить до пяти армий "восточных" к западу от Львова.

Его противником опять был Жуков, командовавший Юго-Западным фронтом "восточных". Он планировал, удерживая частью сил рубеж на Висле, уничтожить группировку Южного фронта "западных" и "южных", разгромив 33 - 35 пехотных дивизий противника. Одновременно "восточные" наступали на запад. В дальнейшем главные силы фронта Жуков собирался бросить в наступление на Будапешт.

В ходе развернувшихся боевых действий вновь начались маневренные действия с частными успехами "восточных" и "западных" на отдельных участках фронта.

Тем временем в ходе игры все больше проявлялось превосходство "восточных". Они успешно ликвидировали серьезные угрозы противника на своем южном фланге и решительно продвигались на запад в центре фронта и на северном крыле. Они прорвались в Закарпатье, на венгерскую долину и в южные районы Польши. Теперь Жуков планировал овладеть районом Будапешт, Кечкемет, Сольнок и плацдармом в районе Ченстоховы.

На этом этапе игра была прекращена. Ее исход не вызывал сомнений. Шансов выправить положение у "западных" и их союзников практически не осталось.

Из обеих игр руководство Красной армии сделало вывод, что наиболее многообещающим может быть удар в юго-западном направлении. Исходя из этого, в плане стратегического развертывания Красной армии на Западе, подготовленном в марте 1941 года, отмечалось: "Развертывание Красной армии на Западе с группировкой главных сил против Восточной Пруссии и на варшавском направлении вызывает серьезные опасения в том, что борьба на этом фронте может привести к затяжным боям". Поэтому главный удар было решено нанести на юго-западном направлении. Именно в разделе мартовского плана, посвященном этому направлению, заместитель начальника Генштаба Николай Ватутин оставил резолюцию: "Наступление начать 12.6". Это - единственно зафиксированная документально дата планировавшегося нападения на Германию. Позднее в составленном в середине мая 1941 года Ватутиным и его заместителем по оперативному управлению Генштаба Александром Василевским плане "упреждающего удара" предусматривалось, что на юго-западном направлении 152 советские дивизии разгромят 100 немецких и на 30-й день наступления, захватив район Катовице, Краков, выйдут на рубеж Оппельн, Лодзь, Модлин, Остроленка. Затем наступающие должны были повернуть к Балтике и отрезать немецкие силы в Польше и Восточной Пруссии. Для содействия этой операции Западный фронт наступал на Варшаву. Вспомогательный же удар наносился в Румынии. Как и в ходе игры, группировку противника предполагалось окружить в районе Ботошани, а затем идти на Яссы и Плоешти.

Характерно, что в ходе второй игры на практике отсутствовала координация действий между командующими Юго-Восточным и Южным фронтами "западных". Если бы "западные" и их союзники действительно были агрессорами, о такой координации наверняка договорились бы заранее. Но фактически в ходе игры отрабатывался вариант с наступлением Красной армии, которое застало бы противника врасплох и, естественно, ни о какой координации действий армий Германии, Венгрии и Румынии в первое время и речи не было.

Также показательно, что в обеих играх со стороны "восточных" фронтами командовали командующие тех округов, которые в случае войны должны были быть развернуты в соответствующие фронты. Репетировалось вторжение советских войск под командованием Павлова и Жукова в Восточную Европу. Репетиция показала, что лучше дела пойдут на юго-западном, а не на северо-западном направлении, и что Жуков командует успешнее, чем Павлов. В соответствии с этим и определили, что главный удар в будущей войне Красная армия будет наносить на Краков, а возглавит Юго-Западный фронт Жуков, который пока займет пост начальника Генштаба и будет руководить разработкой плана наступления.

К. А. Мерецков

На бумаге все выходило очень гладко. Советские танковые и механизированные соединения в ходе игры двигались точно теми темпами, которыми предписывали уставы. Ни Тимошенко, ни Павлов, ни Мерецков, ни Жуков предпочитали не вспоминать, что во время польского похода советские танковые корпуса отстали от кавалерийских дивизий. А Жуков, всего полгода назад возглавивший вторжение в Бессарабию и Северную Буковину, должен был хорошо помнить, как много танков и другой техники вышло из строя в первые же дни, хотя никакого сопротивления оказано не было: румынские войска без боя покинули оспариваемые территории.

Точно так же, по условиям игры, все приказы в войска передавались вовремя, средств связи хватало, управление войсками ни разу не нарушалось. Между тем советские механизированные корпуса 1941 года имели вдвое больше танков, чем танковые корпуса 1939 года, но ничуть не больше средств связи. Организаторам и участникам игры просто не приходило в голову, что подвижными соединениями не будет никакой возможности управлять.

Точно так же они не учитывали, что советские летчики имеют критически малый налет часов, особенно на самолетах новых конструкций, поэтому рассчитывать на то, что они смогут отвоевать господство в воздухе у опытных и гораздо лучше подготовленных и руководимых асов люфтваффе по меньшей мере наивно.

Пусть советские генералы и маршалы не могли признаться себе, что немецкие солдаты по уровню боевой подготовки наголову превосходят красноармейцев, а немецкие офицеры, генералы и фельдмаршалы гораздо лучше умеют управлять войсками. В этом они не признавались себе никогда, даже когда с началом боевых действий это стало ясно любому непредвзятому наблюдателю. Психологически подобная аберрация зрения вполне объяснима. Но об аховом положении хотя бы со средствами связи и с подготовкой пилотов и механиков-водителей танков генералы и маршалы обязаны были знать! Однако никаких поправок на это не сделали ни в планах оперативно-стратегических игр, ни в скорректированных с их учетом планах стратегического развертывания Красной армии на Западе и "упреждающего удара" против Германии.

Если бы Павлов и Жуков, Тимошенко и Мерецков могли взглянуть правде в глаза и реально оценить состояние своих войск, то они должны были бы постараться убедить Сталина в следующем. Красная армия против вермахта в ближайшем будущем успешно наступать не может. Оптимальным способом боевых действий будет оборона с основной группировкой войск по линии укреплений на старой государственной границе. В западных районах Белоруссии и Украины и в Прибалтике надо держать только небольшие подвижные части прикрытия, которые должны будут лишь выяснить группировку и направление основных ударов противника, а затем отступить к главным силам. Самолеты надо применять лишь над боевыми порядками своих войск для отражения вражеских атак, а танки - лишь небольшими группами для непосредственной поддержки пехоты. Это больше отвечало бы уровню подготовки советских солдат и офицеров.

Обороняться в целом легче, чем наступать. Этим образом действий Сталин быстрее смог бы достичь истощения Германии и одержать победу в войне с гораздо меньшими потерями, чем это произошло в действительности. Соотношение потерь впечатляет. В 1941 - 1944 годах вермахт потерял на Восточном фронте 65,2 тысячи офицеров сухопутных сил погибшими и пропавшими без вести, тогда как Красная армия за тот же период (без ВМФ и ВВС и с исключением политического, административного, медицинского, ветеринарного и юридического состава сухопутных сил, представленного в Германии не офицерами, а чиновниками) потеряла около 754 тысяч офицеров только погибшими и не вернувшимися из плена. Вероятно, близким к этому соотношению, 11,6:1, было и общее соотношение безвозвратных потерь2. За одного немца платили своими жизнями 10 - 12 красноармейцев. Думаю, что при оборонительном способе действий соотношение упало бы хотя бы до 3:1.

Но, естественно, ничего подобного Сталину ни один генерал или маршал так и не предложил. И Иосиф Виссарионович продолжал пребывать в благодушном настроении относительно способности Красной армии справиться с вермахтом. Поэтому на приеме в Кремле в честь выпускников военных академий 5 мая 1941 года он уверенно заявил: "Немцы ошибаются, что их армия непобедима и ее вооружение самое лучшее в мире. В истории не было непобедимых армий. Война против Германии неизбежно перерастает в победоносную народно-освободительную войну". А в одном из тостов прямо признал: "Германия хочет уничтожить наше социалистическое государство. Спасти нашу Родину может только война с фашистской Германией и победа в этой войне. Я предлагаю выпить за войну, за наступление в войне, за нашу победу в этой войне".

Еще одна нелепость, которая отразилась как в игре, так и в реальном стратегическом развертывании, - это наличие на стороне "восточных" большого количества кавалерийских дивизий. В первой игре их было 3, во второй - 6. У немцев же к тому времени была всего одна кавалерийская дивизия, которая уже в ноябре 1941 года была переформирована в танковую. Советские генералы не сознавали, что в настоящей войне кавалеристы только тормозили темп продвижения механизированных и танковых частей, а на поле боя были всего лишь удобной мишенью для неприятельской авиации, артиллерии и пулеметов.

В целом оперативно-стратегические игры января 1941 года во многом дезориентировали советское руководство. Неудача "восточных" в Восточной Пруссии была целиком отнесена за счет мощи восточнопрусских укреплений. Удачливый Жуков заменил Мерецкова на посту начальника Генштаба, но два других командующих основными приграничными округами остались на своих постах. Сталина не насторожил тот факт, что в обоих случаях проиграли те войска, которыми командовал генерал Павлов. Видно, он счел поражение руководимых ими войск следствием объективных причин, мало зависящих от полководческого искусства. Павлов вскоре был произведен в генералы армии и продолжал командовать Западным округом. Другой неудачник, Федор Кузнецов, продолжал командовать Прибалтийским военным округом. Оба генерала далеко не лучшим образом показали себя в первые недели настоящей войны. Успех же "восточных" в ходе игры на юго-западном направлении, да еще в условиях, когда силы "западных" были завышены в полтора - два раза, навел Сталина и Тимошенко на мысль, что удар на Краков, Катовице гарантирует успех "блицкрига". От наступления на Будапешт, планировавшегося в ходе игры, отказались. Очевидно, Венгрию решили пока не трогать, рассчитывая, что в случае советского нападения на Германию она предпочтет соблюдать нейтралитет. Все эти оптимистические планы разбились вдребезги после 22 июня 1941 года.

1Для изложения хода игр использована статья П.Н. Бобылева «Репетиция катастрофы» (Военно-исторический журнал, 1993, №№ 7,8).

2Подсчет по: Мюллер-Гиллебранд Буркхарт. Сухопутная армия Германии. 1933 - 1945. Т. 3. М.: Воениздат, 1976. С. 354-409; Шабаев А.А. Потери офицерского состава Красной Армии в Великой Отечественной войне // Военно-исторический архив. Вып. 3. М., 1998. С. 173-189; Россия и СССР в войнах ХХ века. М.: Олма-Пресс, 2001. С. 430-436.
Борис Соколов

http://www.znanie-sila.ru