Четвер, 28.03.2024, 13:01
Історія та гуманітарні дисципліни
Головна | Реєстрація | Вхід Вітаю Вас Гість | RSS
Меню сайту



QBN.com.ua
Головна » Статті » Історія України » 1965-1985

Королева Л. А. Власть и советское диссидентство (Окончание)
Наряду с уголовно-правовыми средствами борьба с особо опасными государственными преступлениями велась и посредством предупредительной работы. В частности, основное внимание в данном направлении сосредоточивалось на индивидуальной воспитательной работе с "политически незрелыми лицами, становящимися распространителями империалистической клеветы, всяческих слухов о неблагополучии дел в социалистическом обществе" (Советское уголовное право: Особенная часть. - М., 1988. С.24). Работу по пресечению "идеологических диверсий противника" органы КГБ проводили совместно с партийными, советскими, профсоюзными и комсомольскими организациями. Для координации деятельности этих органов по борьбе с деятельностью империалистических разведок при областных комитетах КПСС создавались Идеологические комиссии (советы). В состав комиссий (советов) входили представители партийных, советских, комсомольских органов, госбезопасности, Управления охраны общественного порядка и пр. В качестве основных задач перед комиссией (советом) ставились следующие: "разработка и согласование мероприятий по ограждению советских граждан в период их нахождения за пределами Родины от идеологических диверсий и других провокационных действий со стороны разведывательных органов противника"; "осуществление мероприятия по использованию выезда трудящихся области за границу для пропаганды советского образа жизни и разоблачения буржуазной идеологии"; "проведение мероприятий по обслуживанию иностранцев", прибывавших в СССР и оказанию соответствовавшего идеологического воздействия на них (ГАПО ф. 148, оп. 1, д. 4617, л. 69.). Советское руководство использовало в своей карательной практике и менее радикальные средства. 25 декабря 1972 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ N 3707-VШ "Об объявлении предостережения как профилактической меры". "Предостережение" выносилось за "написание "криминальных" писем, документов, нарушение общественного порядка и т.д." (ХТС. 1974. Вып. 32. С. 57-58.). В 1972 г. была утверждена и новая "Инструкция о порядке присуждения ученых степеней и званий". По Инструкции ВАК наделялся правом лишать ученых степеней и званий "за антипатриотическую деятельность". В 1973 г. на основании данного циркуляра Болонкин А., Лисовой В., Любарский К. были лишены своих ученых степеней (ХТС. 1975. Вып. 37). В 1979 г. на собрании профессорско-преподавательского состава Института повышения квалификации руководящих работников Министерства бытового обслуживания РСФСР было принято ходатайство об увольнении Егидеса П., одного из редакторов журнала "Поиски", и о лишении его ученой степени кандидата философских наук (Вести из СССР. Права человека. Мюнхен, 1979. N 12. С. 134). Советское руководство пыталось при каждом удобном случае и "заигрывать" с оппозиционерами. В 1972 г. Чализде В., член Комитета защиты прав человека, получил разрешение выехать на 3 месяца в США для чтения лекций о правах человека в СССР; Медведеву Ж. была предоставлена возможность выехать на год в Англию для научной работы. В 1977 г. Григоренко П. получил разрешение на выезд в США в частном порядке для проведения операции предстательной железы. Правда, мотивировка властей диктовалась не только альтруизмом: "По заключению советских властей Григоренко действительно нуждается в этой операции по состоянию здоровья. Возможный неудачный исход операции, если она будет проводиться в СССР, может вызвать нежелательные кривотолки и политически невыгодный для нас резонанс" (РГАНИ ф. 89, пер. 60, д. 12, л. 1-2). Сахаров А. характеризовал данный период демократического движения как упаднический. По его мнению, после визита президента Никсона положение ухудшилось: "Власти еще больше обнаглели, ибо они чувствуют, что разрядка позволяет им игнорировать западное общественное мнение, которое не станет интересоваться проблемами внутренней свободы в России" (Геллер М. Российские заметки. 1969-1979. - М.: МИК, 1999. С. 162). В любом случае власть, как правило, располагала детальнейшей информацией о диссидентах. Так, например, в одной из справок "О некоторых отрицательных явлениях в русской православной церкви" председателя Совета по делам религий при Совете Министров СССР 13 января 1967 г. Куроедова В. приводились весьма интересные факты биографии Эшлимана и Якунина: "Эшлиман (1929 г.р.) закончил художественную школу, много лет занимался реставрационными работами в храмах в гор. Москве, причем из четырех церквей изгонялся верующими за склоки и строптивый характер. Якунин (1934 г.р.), по специальности охотовед, состоял слушателем Московской духовной семинарии, но был изгнан в 1959 г. из нее за воровство, а потом в 1962 г. был посвящен в сан священника" (РГАНИ ф. 5, оп. 49, д. 24, л. 6). К середине 1970-х гг. в советском уголовном праве обозначилась тенденция к смягчению уголовной ответственности за малозначительные деяния. Но за особо опасные преступления устанавливались суровые меры ответственности. Еще в 1973 г. законодательство установило суровые меры наказания (вплоть до смертной казни) за угон воздушного судна. В 1975 г. Президиум Верховного Совета РСФСР принял два Указа: "О внесении изменений в ст. 209 УК РСФСР" и "О признании утратившими силу Указов Президиума Верховного Совета РСФСР об ответственности лиц, уклоняющихся от общественно полезного труда и ведущих антиобщественный паразитический образ жизни". Карательным органам, в принципе, еще в большей степени развязали руки: если раньше для осуждения инакомыслящего или другого лица, уклонявшегося от общественно полезного труда, необходимым условием выступало ведение им "паразитического и антиобщественного" образа жизни, то теперь стало достаточно лишь "паразитического" существования (ХТС. - 1975. - Вып. 37. - С. 73-74). Правила содержания заключенных в лагерях также подвергались постоянному ужесточению. В 1972 г. МВД СССР утвердило Правила внутреннего распорядка исправительно-трудовых учреждений, устанавливавшие нормы приема осужденных в учреждения, правила их поведения во время работы и отдыха, перечень работ и должностей, на которых запрещалось использование осужденных, перечень и количество предметов и вещей, которые они могли иметь при себе, порядок изъятия запрещенных предметов, правила проведения проверок, свиданий, приема и вручения осужденным посылок, передач, бандеролей и корреспонденции, перечень и количество продуктов питания и предметов первой необходимости, разрешаемых к продаже осужденным и т.д. В целом циркуляр 1972 г. был несколько жестче, нежели Положение 1961 г. В своей практике советские власти использовали так называемые "косвенные" репрессивные действия: увольнение с работы, понижение по службе, исключение из партии, осуждение общественности, анонимные угрозы по телефону, непосредственные физические расправы с целью запугивания, отключение телефонов, недоставки телеграмм и писем и т.д. Эти действия были отработаны и применялись издавна. Еще в 1956 г. электромонтажник завода "САМ" г. Пензы Кабанов М.И., член КПСС, участник Великой Отечественной войны, "страдая душевным заболеванием", открыто выражал среди коллектива работников своего цеха несогласие с политикой партии и правительства. В частности, он утверждал, что в советском государстве существуют два класса: эксплуататоров - министры, директора заводов, врачи, педагоги, руководители учреждений; и эксплуатируемых - уборщицы, рабочие и некоторые другие. Кабанов отрицал равноправие женщин, экономическое равенство в СССР. "Со стороны партийной организации и Заводского райкома КПСС с т. Кабановым неоднократно проводились собеседования по всем этим вопросам с приведением примеров и фактов, подтверждающих осуществление марксистско-ленинского учения в практической действительности, однако убедить его не удалось". И лишь только после длительной предварительной работы его исключили из партии, изменив затем постановление Заводского райкома партии об исключении на "считать : автоматически выбывшим из членов КПСС" (ГАПО ф. 37, оп. 11, д. 1402, л. 269.). В 1969 г. появился знаменитый роман В. Кочетова "Чего же ты хочешь?". Буквально сразу же в Москве распространились две пародии на данное произведение, авторами которых, по сообщению КГБ, являлись писатели С. Смирнов и З. Паперный (РГАНИ ф. 5, оп.62, д. 83, лл. 22, 207.) За такую вот "невинную" шалость З. Паперный был исключен из членов КПСС за "недостойное коммуниста поведение" (Там же. Л. 213.). В 1978 г. специальная комиссия Всесоюзного общества неврологов и психиатров потребовала объяснений у врача-психиатра Волошановича А., консультанта Рабочей комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях, в связи с его пресс-конференцией по процессу Подрабинека А. (Вести из СССР. Права человека. Мюнхен, 1978. N 2. С. 4.) В разное время отключение или снятие номеров телефонов производилось у А.Зиновьева, Ю. Шихановича и др. Причем ст.74 "Устава связи СССР" предусматривала отключение телефона за использование его в целях, противоречивших государственным интересам и общественному порядку. Не оставляла в покое советская власть и "подписантов": их постоянно "профилактировали". От "подписантов" требовалось раскаяние. Когда после пленума ЦК в апреле 1968 года начались гонения на тех, кто посмел выступить в защиту законности и прав человека в СССР, были исключены из партии и сняты с работы Л. Алексеева - историк, редактор издательства "Наука", И. Яхимович - председатель колхоза "Яуна Гарда" (Латвия) и др.; уволены с работы П. Григоренко - бывший генерал-майор, мастер строительно-монтажного управления, П. Литвинов - преподаватель физики Московского института тонкой химической технологии и др.; исключены из партии Ю. Карякин - публицист, И.Шафаревич - член-корреспондент АН СССР, лауреат Ленинской премии и т.д. Ближайшее окружение оппозиционера также испытывало определенное давление со стороны властей. Некоторых родственников арестовывали в надежде заставить "одуматься" преступника. В 1970-е гг. в действиях репрессивных органов появились новшества. Некоторых диссидентов, в отношении которых западная общественность предпринимала широкие акции поддержки, стали принуждать к эмиграции. Так, например, А. Марченко, автору "Моих показаний", советские власти неоднократно предлагали выехать из страны. Многим, длительное время пытавшимся эмигрировать из страны, стали давать "зеленый свет". Советское руководство откровенно высказывалось по поводу своих намерений: "Решение вопроса о возобновлении выездов советских граждан в Израиль по мотивам воссоединения разрозненных войной семей может получить положительную оценку в глазах мирового общественного мнения как гуманный акт, позволит освободиться от националистически настроенных лиц и религиозных фанатиков, оказывающих вредное влияние на свое окружение" (1968 г.) (РГАНИ ф. 89, оп. 18, д. 45, л. 1-2.). Данная практика приобрела устойчивый характер, обоснование 1973 г. мало отличалось от предыдущего: "Как и в прошлые годы, разрешения на выезд в Израиль получили лица, не осведомленные о сведениях, составляющих государственную тайну, не имеющие ценных специальностей, а также активно проявляющие националистические взгляды и приверженность к иудейской религии" (РГАНИ ф. 3, оп. 77, д. 1328, л. 19-21.). Некоторых инакомыслящих, как правило, не согласовывая с ними данный вопрос, просто лишали советского гражданства, пока те находились в заграничных командировках или на лечении за рубежом. Если исходить из основ уголовного законодательства СССР и союзных республик, принятых в 1958 г., то от практики применения судами наказания в виде лишения советского гражданства и удаления из пределов СССР уже отказались. Однако по Конституции СССР 1977 г. такая возможность была предоставлена Президиуму Верховного Совета СССР. С 1966 по 1988 г. за действия, "порочащие высокое звание гражданина СССР и наносящие ущерб престижу или государственной безопасности СССР" были лишены советского гражданства 175 человек (Стецковский Ю. История советских репрессий. М.: Знак-СП , 1997. Т. 1. С. 128.), из них около 100 - инакомыслящие. По инициативе КГБ были лишены советского гражданства В. Тарсис (Указ от 19 февраля 1966 г.), Н. Солженицына (Указ от 19 октября 1976 г.), М. Восленский (Указ от 12 ноября 1976 г.), П. Григоренко (Указ от 13 февраля 1978 г.), В. Аксенов (Указ от 20 ноября 1980 г.), В. Войнович (Указ от 16 июня 1986 г.) и т.д. Для осуществления принудительной высылки из страны применялся закон "О гражданстве СССР", принятый 1 декабря 1978 г. Довольно интересна и перспективна, с точки зрения властей, была практика обмена заключенных оппозиционеров на арестованных за границей советских разведчиков или оказавшихся в заключении лидеров коммунистических партий. Так, лидера чилийских коммунистов Луиса Корвалана, оказавшегося в лагере в результате военного переворота в стране, КГБ выменял на известного правозащитника, долголетнего политзаключенного В.Буковского. В 1979 г. освобожденные Г. Винс (секретарь СЦЕХБ), А. Гинзбург (распорядитель Фонда помощи политзаключенным, член МХГ), В. Мороз (активист украинского национального движения), М. Дымшиц и Э. Кузнецов (участники "самолетного процесса") были обменены на осужденных советских разведчиков В. Энгера и Р. Черняева (Вести из СССР. Права человека. Мюнхен, 1979. N 8. С. 95.) При этом согласия заключенных на обмен никто не спрашивал, более того, их родственники узнавали об этом по радио. Хотелось бы отметить, что работники комитета госбезопасности исключительно внимательно относились к любым проявлениям недовольства или сомнения в "правильности" тех или иных решений советского руководства со стороны граждан. В 1979 г. в ЦК КПСС на имя Л.И. Брежнева поступило письмо от Я.Т. Макарова, рабочего овощной базы Пензенского горплодоовощторга, ветерана труда, участника Великой Отечественной войны, члена КПСС. Автор в своем послании задавал несколько "скользких" вопросов о внешней политике СФРЮ, об особенностях строительства социализма в Югославии и т.д. Из Москвы в Пензенский областной комитет КПСС была направлена телефонограмма под грифом "секретно", которая рекомендовала провести с Макаровым беседу по существу письма, причем инструкция ответов на данные вопросы прилагалась. Кроме того, поскольку автор сомневался, что его письмо дойдет до адресата, московские товарищи просили сказать ему, что о его обращении доложено Л.И. Брежневу, и беседа проводится по его поручению. О результатах собеседования необходимо было сообщить в столицу по телефону "ВЧ" 58404 (ГАПО ф. 148, оп. 8, д. 1926, лл. 19-22.). Сначала 1970-х гг. некоторое "благодушие" в отношении диссидентов со стороны властей отступает. 30 декабря 1971 г., утверждает М. Геллер (Геллер М. Российские заметки. 1969-1979. М.: МИК, 1999. С.126.), было принято решение ЦК КПСС о ликвидации оппозиционного движения, а в первую очередь "Хроники текущих событий" и других органов оппозиции. До этого решения можно было говорить, что оппозиционная печать существует с тихого согласия КГБ. После решения 30 декабря КГБ приступил к уничтожению оппозиции". В 1973 г. во время визита в Индию Л.И. Брежнев встретился с одним из лидеров индийской оппозиции Малху Лимайе, которому сказал: "Существование оппозиции мешает созданию между народом и правительством дружественных отношений" (Цит. по: Геллер М. Российские заметки. 1969-1979. М.: МИК, 1999. С. 233.). Данный период - начало кризиса диссидентского движения - в свою очередь, создавал впечатление, что в руководстве КГБ шла внутренняя борьба, отражавшая борьбу на самом верху относительно мер и способов ликвидации оппозиции: с одной стороны - возвращение к старым испытанным мерам, с другой - достаточно "цивилизованное" урегулирование противоречий с инакомыслящими. Вероятно, борьбой данных двух тенденций следует объяснить смертные приговоры на ленинградских процессах, многочисленные обыски у П. Якира и пр. Однако линия поведения не определена, органы безопасности еще колеблются в понимании границ применения насилия. Однозначно лишь усиление идеологического прессинга. Одно за другим появляются постановления ЦК партии в области идеологии: по вопросам литературной критики, по улучшению морального, эстетического, военно-патриотического и атеистического воспитания школьников, о развитии советской кинематографии и т.д. Во второй половине 1970-х гг. советское руководство явно определило свою позицию в отношении диссидентства. Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежнев на ХVI съезде профсоюзов (март 1977г.) сказал, что в настоящее время "организуется шумиха о "так называемых" инакомыслящих, крик на весь мир о "нарушении прав человека" в странах социализма. : Несколько оторвавшихся от нашего общества лиц активно выступают против социалистического строя, становятся на путь антисоветской деятельности, нарушают законы и, не имея опоры внутри страны, обращаются за поддержкой за границу:". Государственный лидер сразу же подчеркивал, что действует от имени советской общественности: "Наш народ требует, чтобы с такими, с позволения сказать деятелями обращались как с противниками социализма, людьми, идущими против собственной Родины, пособниками, а то и агентами империализма" (Брежнев Л.И. Советские профсоюзы - влиятельная сила нашего общества // Брежнев Л.И. Актуальные вопросы идеологической работы КПСС. М.: Политиздат, 1979. Т. 2. С. 224.). Пресловутая кампания "защиты прав человека" расценивалась как диверсионно-идеологическая акция. Сами же диссиденты намерены были, как утверждала советская пресса, подменить идеалы подлинной демократии буржуазными фальшивками, использовать идеологию в качестве орудия "психологической войны", добиться политических и социальных осложнений в социалистических странах. Постановление ЦК КПСС "О мерах по дальнейшему повышение политической бдительности советских людей" (май 1977 г.) оценивает диссидентство как вредное течение, порочащее советский, государственный строй. Ю.В. Андропов в силу своей профессиональной принадлежности подчеркнул следующий аспект деятельности оппозиционеров: "Уже ни для кого не секрет, что "диссидентство" стало своеобразной профессией, которая щедро оплачивается валютными и иными подачками, что, по существу, мало отличается от того, как расплачиваются империалистические спецслужбы со своей агентурой" (Андропов Ю.В. Коммунистическая убежденность - великая сила строителей нового мира. - М.: Политиздат, 1977. С. 22.). В продолжение данной акции в 1978 г. были введены новые повышенные тарифы на товары, поступавшие в посылках частным лицам в виде подарков из-за рубежа. Безусловно, цель этого была весьма прозрачной: затруднить насколько возможно оказание материальной помощи семьям политзаключенных и другим лицам, подвергавшимся гонениям в СССР. В ЦК КПСС, Политбюро регулярно направлялись документы под грифом "Совершенно секретно" или "Секретно", содержавшие подробнейшую информацию о деятельности оппозиционеров. Следует отметить, что данные материалы являлись более системными и аналитическими, нежели источники самого диссидентского движения - ХТС или "Вести из СССР". Итак, что касается собственно "политических", т.е. диссидентских преступлений, то их число в масштабе страны все же не было значительным. По некоторым западным источникам к середине 1980-х гг. в местах заключения находилось около 200 осужденных за такие деяния. По преимуществу это были правозащитники и националисты. КГБ применял превентивные, воспитательные меры, чтобы тем или иным способом прекратить нежелательную деятельность лиц, вступивших на этот путь. В некоторых случаях инакомыслящим разрешалось уезжать за границу, иногда же их просто выдворяли. Но тех и других были лишь единицы. Впрочем, иногда применялись и такие способы борьбы с инакомыслящими, как привлечение их к ответственности по неполитическим статьям, чаще всего надуманным. В 1979 г. против А. Редина, служителя церкви ЕХБ, было возбуждено дело о "тунеядстве" (ст.209 УК РСФСР). Использовалась и такая мера, как лишение прописки в крупных городах, что означало фактически высылку из них. Весьма примечательно, что циклы репрессий следовали отныне в тесной зависимости от превратностей развития "разрядки международной напряженности": аресты были более многочисленны в 1968-1972 и в 1979-1982 годах, чем в период 1973-1976 годов. По доступным в настоящее время документам невозможно подвести точное итоговое число лиц, арестованных в 1960-1985 годах по политическим мотивам. По данным диссидентских источников, в самые суровые годы было проведено несколько сотен арестов. В 1970 году "Хроника текущих событий" сообщала о 106 осужденных, из которых 20 были направлены на "профилактическое заключение" в психиатрические больницы. На 1971 год цифры, приводимые в "Хронике", составили соответственно 85 и 24. А в течение 1979-1981 годов, которые были годами международной конфронтации, было арестовано около 500 человек. У советского государства был четко налажен механизм борьбы с инакомыслящими гражданами. В 1981 году в сентябрьском номере журнала "Коммунист" заместитель председателя КГБ С.К. Цвигун с удовлетворением писал об окончательном разоблачении и обезвреживании антиобщественных элементов, маскировавшихся под правозащитников и поборников демократии. Только после амнистии политзаключенных в 1987 году начался новый этап оппозиционного движения. Но оно уже не носило правозащитного, диссидентского характера. Очевидно одно. Борьба с диссидентством занимала в деятельности госбезопасности значительное место и велась она на достаточно высоком уровне с привлечением огромных материальных средств. Установки советского руководства в отношении диссидентов активно пропагандировались в прессе, литературе. Везде и всюду подчеркивалось, что каждый советский гражданин имеет широкий спектр политических прав и свобод. Однако эти свободы марксистско-ленинская теория всегда рассматривала с классовых позиций, т.е. осуществление политических свобод должно быть в соответствии с интересами народа и в целях укрепления социалистического строя. Пожалуй, основной тезис, лежавший в основе всей печатной продукции, доказывающей правильность и справедливость советского законодательства и советской морали, был следующим: "Важным аспектом достижения свободы личности путем познания объективных закономерностей и деятельности в соответствии с познанным является то, что целесообразность полученного результата должна рассматриваться не с точки зрения частной выгоды самого деятеля, а прежде всего с точки зрения общественной полезности, социальной ценности этого результата, поскольку лишь свобода общества является условием свободы его членов" (Керимов Д.А. Конституция СССР и развитие политико-правовой теории. М., 1979. С. 106.). В свою очередь, полезность, целесообразность для общества - весьма расплывчатая категория, под которую, при желании, можно было подвести, все, что угодно. Да и кому следовало это определять? Как говорится, "а судьи кто?". Безусловно, этот вид публицистических и художественных произведений выполнял социальный заказ советского руководства. В 1963 г. в ЦК КПСС поступили письма, в которых выражалось возмущение по поводу развернувшейся на Западе кампании об антисемитизме в СССР. Среди авторов посланий - М. Гершенгорн, беспартийный, рабочий цеха коммунистического труда Сумгаитского трубопрокатного завода; С. Вайнештейн, член КПСС, пенсионер и т.д. Весьма красноречивы фамилии авторов, среди которых оказались даже заключенные, осужденные за хищения социалистической собственности. "На конкретных примерах авторы писем рассказывают о действительном положении евреев в нашей стране, показывают, насколько лживыми являются измышления буржуазной пропаганды о якобы имевших место проявлениях антисемитизма в СССР" (РГАНИ ф. 5, оп.55, д. 1, л. 29.). ЦК КПСС счел целесообразным поручить редакции газеты "Известия" подготовить обзор писем по данному вопросу. Партийное задание было успешно выполнено, о чем также доложили в ЦК партии. Естественно, со временем появились специалисты, главная задача которых заключалась в теоретическом обосновании и дальнейшем развитии указаний партии и правительства. Инакомыслящих от имени и по поручению трудящихся страны Советов необходимо было осудить и призвать к ответу. В отношении диссидентов в таких текстах использовались многочисленные, но довольно однообразные эпитеты: отщепенцы, тунеядцы, воры, валютчики, спекулянты, хулиганы, наркоманы и т.п. Главное заключалось в антинародном характере их деятельности, в их чуждости советскому строю и прозападной направленности. Примечательно, что огромные тиражи подобной литературы, с одной стороны, способствовали формированию соответствующего общественного мнения; с другой, - пропаганде диссидентских идей среди общественности. Многие "простые обыватели" только лишь из газет и книг узнавали о каких-то недовольных Сахаровых, Солженицыных и пр. Переломным событием, свидетельством кризиса правозащитного движения стало раскаяние и публичное "отречение" П. Якира и В. Красина. Безусловно, "откровения" самих диссидентов о том, что движение как таковое не существует, а представляет собой лишь небольшую группу людей - это производило должное впечатление (Пресс-конференция в Центральном Доме журналиста 5 сентября 1973 года (О судебном процессе над Якиром и Красиным). М.: Новости, 1973. С. 26.). Литература, "раскрывавшая сущность" "пятой колонны" в стране - националистов, духовенства и т.д. выпускалась в огромных количествах. Но со второй половины 1970-х гг. красной нитью в этих произведениях проходит развенчание и разоблачение "борцов за права человека", независимо от сферы их деятельности - гражданской, национальной, религиозной и т.п. Нельзя сказать, что труды эти отличались разнообразием или особой глубиной, однако постепенно доказательства "правильности" подходов к инакомыслию в СССР со стороны властей становятся несколько тоньше и даже изящнее. Примечательно, что даже лексикон по данной проблематике не блещет особой разноплановостью. Интересно в этом плане пособие для учащихся старших классов М.П. Лебедева "Развитие социалистической демократии". Раскрывая суть буржуазных фальсификаций об ограничении прав человека, автор заявляет, что в советской печати не будет дано свободы слова людям, призывающим к антигосударственным выступлениям, к общественным беспорядкам. Молодому поколению убедительно разъяснялась взаимосвязь между свободой и ответственностью, демократией и дисциплиной. Автор цитирует А.С. Макаренко, который, в свою очередь, замечал, что "в советском обществе дисциплинированным человеком мы имеем право называть только такого, который всегда, при всяких условиях сумеет выбрать правильное поведение, наиболее полезное для общества, и найдет в себе твердость продолжать такое поведение до конца, несмотря на какие бы то ни было трудности и неприятности" (Цит. по Лебедеву М.П. Развитие социалистической демократии. М.,1978. С.231.). Причины же неправильного поведения, согласно М.П. Лебедеву, просты: ":Индивидуальное сознание отдельных лиц бывает ниже уровня сознания общества. Тут и последствия активного воздействия со стороны западного буржуазного мира, идеологи которого держат на прицеле некоторые, наименее устойчивые группы нашей молодежи" (Лебедев М.П. Развитие социалистической демократии. М., 1978. С. 232.). Типичной для этого "правительственного заказа" является и работа Б.Г. Антонова "Под маской борцов за права человека". Автор недвусмысленно характеризует кампанию "защиты прав человека" как своеобразную форму экспорта контрреволюции, шпионаж против СССР и пр. Задача правозащитников - помешать разрядке международной напряженности и выполнению Хельсинкских соглашений. В ответ следовало усилить и улучшить работу по коммунистическому воспитанию трудящихся, разоблачению подрывной деятельности империализма, различных антикоммунистических и антисоветских центров (Антонов Б.Г. Под маской борцов за права человека. Киев, 1979. С. 11.). Как заклинание звучало в работе, что в СССР осуждают не за убеждения, а за антисоветскую деятельность. Представляет определенный интерес в данном направлении и работа Д.А. Керимова "Конституция СССР и развитие политико-правовой теории". Рассматривая Конституцию СССР 1977 г., автор раскрывает демократизм советского строя, расширение и углубление свободы личности в советском обществе. Безусловно, необходимо было остановиться на "провокационной шумихе по поводу "прав человека" и их мнимых нарушений в социалистических странах" (Керимов Д.А. Конституция СССР и развитие политико-правовой теории. М., 1979. С. 127.). Данная очередная диверсионная затея была призвана прикрыть, как доказывалось автором, и попытки вмешательства во внутренние дела социалистических государств, и ослабление идейных позиций капитализма, инфляцию духовных и моральных ценностей буржуазного общества, глубокий кризис демократии в империалистических странах. Э.Л. Кузьмин, специалист в данном направлении, с позиций юриспруденции пытается показать неправомерность и бесплодность "дебатов" вокруг вопроса о "инакомыслии". Автор пишет: "Пустив в оборот термин "диссидент", буржуазная пропаганда пытается изобразить дело так, будто Советское государство не терпит самостоятельной мысли своих граждан, преследует любого, кто "думает иначе", то есть не так, как "предписывают" официальные круги" (Кузьмин Э.Л. Вопросы демократии и борьба идей на международной арене. М., 1984. С. 218.). И уже от имени западной общественности вопрошает - а стоит ли вообще обращать внимание на это ничтожное меньшинство, если оно ни при каких условиях не может поколебать социалистический строй в СССР. И сам же отвечает на этот вопрос следующим образом: наказанию подвергается человек не за свои взгляды и убеждения, а лишь за совершенное преступление; советское законодательство не возбраняет "мыслить иначе", чем большинство, критически оценивать те или иные стороны общественной жизни; добросовестных критиков надо приветствовать, ошибочным - помогать; диссиденты - "оторвались" от советского общества, их деятельность наносит вред интересам государства, они активно выступают против социалистического строя, не имеют опоры внутри страны, обращаются за поддержкой за границу и к империалистическим подрывным центрам. И делается логический вывод: кампания эта - клеветническая. Своего рода "венцом", квинтэссенцией советской пропаганды, развенчивавшей и разоблачавшей диссидентов, стала книга Н.Н. Яковлева "ЦРУ против СССР". Автор данной работы давал объяснение фактически всему в диссидентском движении: причинам, содержанию, методам, союзникам и т.д. Инакомыслящие - "отдельные люди, : недоучки, лоботрясы с непомерно развитым апломбом и претензиями, собственную неполноценность ставившие в вину обществу. Люди трусливые, ленивые и злобные, : по ряду причин, обычно личного свойства, : начали распространять слухи, порочащие советский строй, а укрепление социалистической законности восприняли как сигнал к вседозволенности и нарушению норм жизни социалистического общества. Каждый из них и все они вместе были бы ничто в многомиллионной толще советского народа, если бы не западные спецслужбы и массовые средства пропаганды, в первую очередь США" (Яковлев Н.Н. ЦРУ против СССР. М., 1985. С. 174-175, 178.). Как говорится, комментарии излишни. Авторы работы "Правовая система социализма: Понятие, структура, социальные связи" (Правовая система социализма: Понятие, структура, социальные связи. М., 1986.), исследуя закономерности и тенденции развития современной правовой системы, закономерно уделили внимание проблеме места права в идеологической борьбе того времени. Рассматривая 1970-е годы, авторский коллектив обращается к буржуазной политической идеологии, которая выступала на тот момент с концепцией "о нарушениях прав человека при социализме". Примечательно, что в качестве контраргументов приводятся те же тезисы, но несколько шире: новое качественное содержание института прав и свобод гражданина при социализме; больший ассортимент прав и свобод в Конституции СССР 1977 г., нежели в конституциях капиталистических стран и даже международных пактах о правах человека; высокий уровень материальной обеспеченности данных прав при социализме; эффективная система политических, юридических, организационных и идеологических гарантий прав и свобод в СССР и т.д. Целое направление в публицистическо-идеологической литературе представляют работы о духовенстве и верующих. Подтекстом каждой книги читалось: религия - пережиток прошлого, удел слабых духом; священники используют это обстоятельство в своих корыстных и антисоветских целях; мировой империализм стремится через служителей культа проводить свою диверсионную антисоциалистическую деятельность и т.д. Уже известный Э.Л. Кузьмин, ссылаясь на советское законодательство о культах, доказывает беспочвенность "домыслов" антисоветчиков о "преследовании" верующих в СССР. Но в заключении автор добавляет весомый штрих, оправдывающий любые карательные санкции советского режима: ":Лица, прикрывающие свою антиобщественную, антисоветскую деятельность ширмой "религиозности", несут ответственность по всей строгости советских законов" (Кузьмин Э.Л. Вопросы демократии и борьба идей на международной арене. М., 1984. С. 221.). Невозможно было обойти вниманием и такую неоднозначную проблему, как национальные отношения в СССР. Огромный поток литературы был посвящен разоблачению реакционной сущности антисоветской буржуазно-националистической идеологии, деятельности зарубежных антинародных центров и пр. Своего рода индустрией стало развенчание украинского национализма и сионизма. Правда, набор фактов и аргументов, как правило, был стандартным: клевета на советскую власть, разжигание национальной розни, пособничество западным спецслужбам, мошенничество и т.д. (Антонов Б. "Под маской борцов за права человека"; Большаков В. "Сионизм на службе антикоммунизма"; Бегун В. "Ползучая контрреволюция"; Вадимов В. "Накипь"; Евсеев Е. "Фашизм под голубой звездой"; Иванов Ю. "Осторожно: сионизм"; Иванченко И. "Идеологическая диверсия империализма и украинский буржуазный национализм"; Кичко Т. "Сионизм - враг молодежи" и т.д.) В связи с использованием в карательной практике властей достаточно щепетильного, но очень убедительного аргумента в виде психиатрии, необходимо было подвести и "теоретическую базу" под этот вид деятельности. Тезис о психической неполноценности был очень выигрышным и для "внутреннего потребления", и особенно - для внешнего, поскольку фактически реабилитировал советское руководство в глазах мировой общественности: советская власть - гуманно, а не варварским способом, подходит ко всем недовольным в СССР. В 1973 г. Авруцким, Бабаяном, Жариковым, Снежневским и другими ведущими психиатрами СССР был составлен "Ответ клеветникам", в котором, в частности, они писали, что в заявлениях отдельных психиатров (Ф. Глузмана) распространялись злостные измышления о том, что якобы в Советском Союзе психически здоровых людей помещали в психиатрические больницы за их политическое инакомыслие, и что это становилось возможным путем признания таких лиц невменяемыми при судебно-психиатрической экспертизе. Письмо заканчивалось заявлением, что западная "шумиха" грубо противоречит благородным задачам психиатрической науки и интересам здоровья людей. 17 декабря 1970 г. в "Правде" была опубликована программная статья И.Александрова "Нищета антикоммунизма", определявшая генеральное направление идеологической борьбы накануне ХХIV съезда партии. Подчеркивая контрасты в положении "простого" народа в США и СССР, автор задает установки в отношении жалкой горстки отщепенцев, проходимцев, "клянчащих виски и сигареты в обмен на грязные выдумки": А. Амальрик - тунеядец и клеветник, В. Буковский - притворявшийся писатель, А. Кузнецов - предатель, А. Солженицын - внутренний эмигрант, В. Тарсис - шизофреник. Тема моментально получила свое логическое развитие. "Литературная газета" от 27 января (1971 г.) публикует "Открытое письмо А. Солженицыну" от Д. Рида. Февральский номер журнала "Коммунист Вооруженных Сил" (1971 г.) откликнулся статьей Сапунова. "Известия" (1971 г.) поместили статью "В трясине клеветы", в которой разоблачалась лживость заявлений, будто в СССР здоровых людей направляют в психбольницы. Для пущей убедительности даже цитировался главный психиатр Министерства здравоохранения СССР академик Снежевский, заявивший, что в Советском Союзе это осуществляется только по врачебному заключению. М. Иовчук в "Коммунисте" объявил решительную борьбу всем, кто выступал
Категорія: 1965-1985 | Додав: chilly (25.06.2008)

Як качати з сайту


[ Повідомити про посилання, що не працює

Права на усі матеріали належать іх власникам. Матеріали преставлені лише з ознайомчєю метою. Заванташивши матеріал Ви несете повну відповідальність за його подальше використання. Якщо Ви є автором матеріалом і вважаєте, що розповсюдження матеріалу порушує Ваші авторські права, будь ласка, зв'яжіться з адміністрацією за адресою ukrhist@meta.ua


У зв`язку з закриттям сервісу megaupload.com , та арештом його засновників частина матерійалу може бути недоступна. Просимо вибачення за тимчасові незручності. Подробніше

Переглядів: 2096
Форма входу
Логін:
Пароль:
Пошук
Друзі сайту
Статистика
Locations of visitors to this page

IP






каталог сайтів



Онлайн усього: 1
Гостей: 1
Користувачів: 0
Copyright MyCorp © 2024