15.06.2008 15:26

"Довольно часто случается, что банда пиратов
захватывает ту или иную страну в какой-нибудь части света".
Джани Родари, "Джельсомино в Стране Лжецов".

Все мы привыкли к тому, что в Украине вся политика сводится к борьбе Ющенко и Тимошенко. Однако когда-то в школе меня учили, что политика – это квинтесенция экономики. Конечно, с одной стороны, антикризисный менеджер Виктор Балога якобы обеспечивает второй срок Президенту Украины Виктору Ющенко и борется с наиболее реальным кандидатом на этот пост – Юлией Тимошенко.

Однако на самом деле Балога хочет обеспечить себе если не какой-нибудь пост – например, премьер-министра – то, как минимум, самый большой коэффициент влияния на украинскую политику и экономику. Потому что ему уже тесно в Закарпатье, хочется расширить свою феодальную вотчину еще на три-четыре области. И если в Днепропетровск или Одессу его вряд ли пустят, то Ровно или тот же Киев могут засиять всеми его "Барвами".
Одним словом, здесь не политика, а чистый бизнес.
Точнее, нечистый.

Так давайте попробуем в этом разобраться.

Украина как слоеный пирог

Итак, высшие эшелоны власти – это сплошные составы преступления. Вопреки красивым (и пустым) заявлениям кандидата в Президенты Украины Виктора Ющенко об отделении бизнеса от политики это было чистейшей воды идиотизмом – бизнес и политика в постсоветской Украине настолько срослись, что, как у случае с сиамскими близнецами, отсечение одного от другого чаще всего привело бы к смерти двоих. Такая операция может быть выполнена ювелирно точно только при наличии опытных специалистов, новейшего оборудования, условий для операции, готовности пациентов.

И главное – выполнена чистыми руками.

А Ющенко только декларировал свои "руки, що не крали", но даже предъявить декларации "родственников до седьмого колена", как обещал всему народу, отказался, занося в свои дутые декларации какие-то ржавые мотоциклы времен Второй мировой войны.
Ну, хуторянин просто задрыпаный, а не Первый Феодал страны.
Итак, вердикт – первый слой украинских политиков насквозь пропитан бизнесовым соусом.

Второй слой украинской политики на самом деле тоже отдает бизнесом. Патовая позиция сложилась в отношении бизнес-группировок, точнее - кланов на рынке под названием Украина. Днепропетровская группа перестала быть единой, как это было при Кучме. Виктор Пинчук, он же зять Леонида Кучмы, сегодня уже не самый влиятельный украинский бизнесмен. Он смог разве что только выторговать неприкосновенность себе, посему переключился на меценатство, а в остальном потихоньку пытается слыть эдаким богатым и благородным.

Если первое получается без проблем, то второе – как-то не идет. А тут еще затеял он все эти поездки с Ющенко в Давос, мол, вот я какой влиятельный – Президента Украины с собой привез. Только Виктор Ющенко без Виктора Балоги – это так, фикция. К тому же Виктор Андреевич Виктора Михайловича на авто не подвозил, как Рината Леонидовича, значит, Пинчук пока еще не в таком фаворе, как Ахметов.

Впрочем, и здесь есть нюансы.

Интересы группы бизнесменов, в которую, помимо Пинчука, вошли В. Рабинович, В. Щербань и Ф. Шпиг, распространяются за пределы Украины: в Белоруссии группа контролирует Могилевский металлургический завод, из России импортирует электроэнергию, нефтепродукты и газ, является совладельцем компаний "Интерпайп", "Труботрейд", "Байп К Лтд", "Логоимпекс" и, видимо, Boston Trading Conn. "Интерпайп" взаимодействует с частью еврейских организаций на Украине, имеет связи с еврейскими деловыми кругами в США и Израиле, контролирует алчевский коксохимический и металлургический комбинаты, причем оба – совместно с "ИСД". По данным пресс-службы "Индустриального союза Донбасса", "Интерпайп" является партнером в поставках газа Донецкой, Днепропетровской и Луганской областям. Что подтверждает распространенное мнение о деловом альянсе Виктора Пинчука с Ринатом Ахметовым.

Еще один днепропетровский олигарх – Игорь Коломойский – который успешно склоняется к своей землячке Тимошенко, но время от времени взбрыкивает, то есть пытается играть роль независимого и богатого. И если второе получается неплохо, то первое – как-то не очень. Потому что все прекрасно понимают – при Тимошенко ни Беня Коломойский, ни Витя Пинчук, ни даже Ринат Ахметов не смогут диктовать свои условия.

Потому что Леди Ю слишком укрепилась в своем стремлении единолично решать, что для Украины хорошо, а что плохо. Впрочем, именно такого лидера, по мнению большинства населения, не хватает стране сегодня. Правда, другая сторона медали – авторитаризм – на примере России и Белоруссии – показывает, что не все есть хорошо в режимах единовластного правления. Однако же когда даже такая тряпочка, как Ющенко, стремится к такому правлению, то уж лучше иметь царем железную леди, нежели кисельного джентльмена. Которым управляет бандит и рэкетир.

Кстати - о бандитах.

Если говорить откровенно, то у власти в Украине оказалась бандитская группировка. Ибо тот же Балога ходил под бандитами, многие чиновники и сегодня решают дела с бандитами и по-бандитски, в общем, в России власть захватили "комитетчики", а в Украине – "братки". Оттого и не ладится у нас межгосударственная дружба.

Однако у России есть нефть и газ. А что есть у нас?
Правильно, земля.

И вот вокруг нее сегодня и идут клановые войны.

Возвращаясь к кланам, можно сделать вывод – после Помаранчевой революции произошло перераспределение сфер и объектов влияния. Донецкие не смогли получить реванш, днепропетровские – второй шанс, а закарпатские – признание. Кроме того не были допущены к государственному пирогу харьковские (вспомним смерть Евгения Кушнарева), поэтому жаждут вернуться. При этом усиленно формируется так называемый одесский клан.

В общем, сегодня в каждом городе-миллионнике сложилась своя "бригада", которой тесно в рамках контролируемой области и которая стремится подчинить своему влиянию соседние области. А если в соседней – такие же "пацаны"? С такими же потребностями? Тогда нужно мощное правительственное лобби. Или президентское. Или, на худой конец, парламентское.

Для чего? Да все очень просто.

Украина давно поделена.

И если рейдерские захваты пока что дают положительный результат – а при слабой центральной власти это будет происходить постоянно, то в дальнейшем все наиболее крупные предприятия уже будут под контролем той или иной группировки. И тогда – либо война, либо… либо лидер группировки становится главным смотрящим по Украине.
А вот для этого как раз и нужны выборы, парламент, коалиция и все остальные игры в демократию. Чтобы потом прописать законы "под себя" и совершенно законно делить страну дальше. Поделили предприятия – будем делить землю. Поделили землю – будем делить воздух. В прямом смысле – безъядерная и внеблоковая по Конституции страна становится и членом военного блока, и ядерные запасы чьи-нибудь примет. Ведь уже договорился Ющенко американские ядерные отходы в Украине захоронить. Вот и чудно – точно так же и ракетки чьи-нибудь возьмет на сохранение.
Помниться, когда-то точно так же Америка свои ракеты Европе втюхала…

Но ракеты – эта международная политика.
А что происходит внутри страны?

Капитал Маркса и капитал Ахметова – в чем разница?

Итак, если понимать, что политика – это бизнес, то давайте рассмотрим составляющие части этого бизнеса. Мы уже приняли во внимание, что Украина – это, фактически, бывшая колония огромной империи СССР. Сегодня Украиной правит капитал – это аксиома. Но капитал тоже бывает разный.

Во-первых, это капитал международный, которому украинская государственность и тем более ее укрепление совершенно не нужны, а, наоборот, нужен развал и всемерное ослабление.

Во-вторых, это теневой капитал, какой ассоциируют с криминальным. По официальной оценке – до 60 процентов украинского производства. Ему нравится нынешнее общество, где он может уклоняться от налогообложения и хищнически хозяйствовать, наведение порядка совершенно не в его интересах.

В-третьих, капитал "законный", т.е. вполне легальный, какой как раз и является порождением курса либеральных реформ, и который является спекулятивным, посредническим, обслуживающим Запад, неизбежно компрадорским.

Справка INTV
Компрадор (от исп. Comprador – покупатель) – местный торговец, посредник между развивающимся национальным рынком и владельцами иностранного капитала, проникающими на этот рынок.

Никакая из этих трех составляющих частей украинского капитализма в укреплении государственности не заинтересована.

Остается еще так называемый "национально-ориентированный" капитал – детище видоизменившегося остова советской экономики, на который все эти годы сыпались удары со всех сторон. Когда говорят об "отечественных товаропроизводителях", о "реальном секторе" экономики как производящем, а не спекулирующем, то имеют в виду именно этот капитал.

Его положение особое: практически он душится либеральным курсом с его безоглядным вхождением в пресловутый "мировой рынок". Вместе с тем он кровно заинтересован в экономическом подъеме страны. В то же время и там недоплаты трудящимся, и там безработица. Даже лучшие из директоров заводов, дабы держать предприятия на плаву, вынуждены играть по правилам, диктуемым финансовыми воротилами.

Cловарь советского времени пишет следующее: "Компрадорская буржуазия – часть буржуазии экономически отсталых стран (как колоний, так и независимых), осуществляющая торговое посредничество с иностранными компаниями на внутреннем и внешнем рынках и тесно связанная с колонизаторами".
Как правило, посредничество компрадоров принесло им быструю и большую прибыль, но зато весьма губительно сказалось на экономике страны.

Дело в том, что компрадорский бизнес, во-первых, основан на ввозе в государство импортных товаров или компонентов, из которых товары собираются на месте. Во-вторых, компрадор зарабатывает на вывозе товаров на транснациональный рынок — преимущественно это сырье. Именно таким способом – вывозом сырья и спекуляцией трубопрокатом – заработал свои миллионы Виктор Пинчук.

Как было известно еще Марксу, стоимость создается трудом. Открытый им закон стоимости утверждает, что товары обмениваются на рынке соответственно общественно необходимому времени, затраченному на их изготовление. Из этого вытекает, в частности, тот факт, что в ходе технологического роста стоимость готовой продукции касательно сырья должна падать, так как сырье -невозобновимый и независящий от человеческой деятельности ресурс, затраты же труда на производство готовой продукции с ростом технологий снижаются. К таким же выводам приходил в 60-х годах прошлого столетия и Римский клуб, сформулировав концепцию "пределов роста" и экономического выравнивания регионов.

Но в ответ на действие экономических законов Западное сообщество приняло контрмеры – искусственное завышение доли рентных платежей в составе стоимости своей продукции. Этот эффект достигается за счет цены недвижимости, составляющей в западных странах значительную часть общественного богатства. Но эта цена лишь частично формируется из трудозатрат на строительство и поддержание объектов. Львиная доля цены образуется за счет цены земельного участка, стоящего в сотни и тысячи раз дороже аналога в странах третьего мира.

Именно такой страной стала на сегодняшний день Украина.

Криминальные войны или буржуазная революция?

Конечно, есть еще два вида капиталов – теневой или криминальный, который, собственно, не может напрямую сотрудничать с капиталом международным, а значит, неизбежно примыкает к компрадорам, и так называемый "законный" капитал или "средний бизнес", который чаще всего примыкает к капиталу национальному. В обеих случаях именно эти два вида капитала душатся коррумпированным чиновничеством, которое лоббирует интересы компрадорской буржуазии.

Если государство не предпримет мер по защите национального бизнеса, то начинается процесс переориентации национального рынка и экономики государства под интересы компрадоров. То есть растут и развиваются в первую очередь бизнес по продаже импорта (сети маркетов, салонов, мастерских по сборке и сервису) и сырьевой бизнес (добыча ресурсов, выплавка металла и т. д.).

Но все это может погубить другую часть буржуазии – национального производителя, из-за чего между ними и возникают конфликты. Ведь компрадор заинтересован в вытеснении (выживании) национального производителя как такового или во включении его в свою цепочку: либо в качестве сборщика продукции из ввезенных комплектующих, либо в качестве производителя сырья. Все остальные виды производства только мешают успешному ведению компрадорского бизнеса. Собственно, страна превращается в типичную "банановую республику".

А там и до "цветной революции" недалеко…

В первой части мы разобрались в политической составляющей украинского бизнеса, точнее, в связях бизнеса и политики в Украине, а так же в том, кто именно и как управляет страной. Бывшая колония бывшей империи, согласно экономическим законам, обязательно подпадает под влияние более сильных экономически самостоятельных держав. Которые могут посягнуть и на политическую самостоятельность государства. У страны есть выбор – стать "банановой республикой" или, как, например Китай, закрыться от иностранцев ориентированными на национальную экономику законами и впоследствии совершить экономический прорыв на мировой рынок. Сегодня, к сожалению, продажность украинского политического истэблишмента еще больше усилилась со времен Кучмы. И если раньше Украиной правили бывшие компартийные чиновники, то сегодня к власти в стране пришли откровенные бандиты.
Однако пока что еще не все потеряно.

"Оранжевая революция" – буржуазия против феодализма?

Помните, как ходил анекдот о том, что "Оранжевая революция" – это революция миллионеров против миллиардеров"? Публицист Александр Янов как-то сравнил постсоветское общество с теологическим экстазом средневековых европейских протестантов, "восставших против католической иерархии, отрезавшей верующих от непосредственного общения с Богом", подобно которым советские "сырьевики" "восстали против бюрократической иерархии, отстранившей их от "общения" с их "богом" – конвертируемой валютой". Точно так же можно сравнить молодую украинскую буржуазию, которая была отстранена криминальным капиталом и государственной машиной от дележа пирога под названием Украина. Мелкие рейдерские перераспределения внутри локальных зон, будь то Днепропетровск или Донецк, эту буржуазию не устраивали, потому новым кланам необходим был выход на политическую арену. Опять же, новым компрадорам необходим был выход на международный капитал, а выход этот блокировался на высшем управленческом уровне.

Именно они стали могильщиком советской системы, сбросив "иго" централизованного планирования и бремя военно-промышленного комплекса, и взяли курс на встраивание в мировую экономику в качестве сырьевого придатка или, говоря шире, "дополняющей экономики" экспорта сырья и низкооплачиваемого обслуживания потребностей "развитых стран" во вспомогательных видах деятельности.

На этом процессе сформировалась агрессивно-хищная среда обслуживающая такой контур "встраивания" – бизнес, идеология, СМИ, культура и т.п.

В советской литературе, посвященной проблемам эксплуатации неоколониальной периферии, для таких кругов существовал термин – компрадорская буржуазия (компрадоры). Его применяли к Латинской Америке, Индии, Ближнему Востоку и Юго-Восточной Азии, но и в страшном сне не могло присниться, что это может быть и у нас. Однако случилось.

В пределах компрадорского уклада сформировался своего рода "средний класс", возникла новая, проамерикански ориентированная "социальность" (совокупность ценностей, установок, мотиваций, идеалов, образ будущего и т.п.). Хотя, если смотреть на вещи глубже, она являлась скорее устойчивой модификацией антисоциальности. В результате образовалась политико-идеологическая инфернальность. Иными словами, политические партии, вроде бы исповедующие разную идеологию (согласно даже их названиям) на деле являются не только бизнес-партнерами, но и политическими союзниками, завоевывая электорат на выборах практически одними и теми же методами и средствами. Это – подкуп, пустые обещания, махинации и фальсификации. А население, разуверившись во всех, потихоньку приспосабливается, превращаясь в политических поденщиков.
И это еще мягко сказано.

Появление "олигархов" в постколониальной стране – это качественный скачок, трансформация "капиталистического уклада" в "капиталистическую систему", завершенную, полностью оформленную и готовую к борьбе за жизнь и экспансию.

До появления субкласса олигархов плановые функции выполняли государственные учреждения и полугосударственные корпорации-монополисты: Минэкономики, Минфин, Нацбанк, Минтопэнерго, МПС и т.д., то есть координируемые экономическим блоком правительства во главе с вице-премьером по экономике. В значительной мере это был реликт советского Госплана, с той, однако, особенностью, что, не будучи собственниками управляемого имущества, государственная и полугосударственная бюрократия не могла служить прочным заслоном на пути "коммунистического реванша". Не могла она также и проникнуться капиталистическим духом "извлечения максимальной прибыли", постоянно оглядываясь на государственный интерес, будучи, таким образом, и организационно, и психологически "в плену" советского прошлого.

Таким образом, с одной стороны, на момент распада СССР компрадорский уклад за счет высвободившейся в результате распада прежних общественных связей социальной энергии оказался достаточно дееспособен для построения нового общественно-экономического строя и модернизированной государственности Украины, а с другой стороны, никакой поддержки иных форм общественного устройства не просматривалось.
Мы бодрым шагом двинулись к собственной деградации, ошибочно принимаемой за демократию.

"Мы делили апельсин, много нас – а он один…"

Как же в итоге к власти в Украине пришли откровенные бандиты?
И речь вовсе не о Януковиче – фетише для масскульта. Потому что сегодня большинство депутатов – это либо яркие представители легализовавшегося криминалитета, либо сросшиеся с ним бывшие и нынешние госчиновники. И, конечно же, старые компартийные кадры вперемежку с бывшими вторыми секретарями комсомольских горкомов и обкомов. Классический пример – второй секретарь днепропетровского горкома ВЛКСМУ Сергей Тигипко, сделавший карьеру банкира, а потом – госчиновника. Впрочем, комсомольцы, ставшие банкирами – еще не самый худший вариант. Секретарь харьковского горсовета Гена Кернес – мошенник с двумя судимостями по кличке Гепа, сросшийся в сиамского близнеца с мэром Харькова, бывшим тунеядцем (согласно определения советского УК) Михаилом Добкиным – еще тот "твикс".

И такие симбиозы в Украине – повсюду.
Да что там говорить – в высшем эшелоне Президент Украины Виктор Ющенко, бывший сельский бухгалтер, волею судьбы ставший банкиром, а затем премьер-министром и, наконец, Президентом, не сумевший выжать из себя холопскую психологию с вечными опозданиями на важнейшие встречи и хамскую сущность "люмпена от сохи", является марионеткой бандитского выкормыша, бизнесмена, ходившего под "братками" и пользовавшегося бандитскими методами, госчиновника Виктора Балоги.

И если верить недавней публикации на сайте ОРД о том, как на каком компромате "зацепил" Балога Ющенко, то становится понятно, отчего в нашей стране такой невиданный разгул настоящего бандитизма.

Но давайте бегло просмотрим нашу так называемую политическую элиту, которая формирует внутреннюю и внешнюю политику Украины последние три года. То есть, поговорим о тех, кого не устраивал феодально-капиталистический путь развития страны.

Первая группа союзников Виктора Ющенко – наиболее многочисленная и влиятельная, желала сохранения кучмизма без Кучмы. Вопросы национальной безопасности и патриотизма были для них второстепенными. Они были равнодушны к национальной идее, легко шли на союз с иностранным капиталом, если это обещало им прибыль, даже когда эта деятельность приносила вред национальным интересам. В общем, они были типичными компрадорами, представителями ростовщического и торгово-спекулятивного капитала, кстати, как и их противники из лагеря ПР. После поражения Януковича их ряды пополнились за счет перебежавших кучмистов.

Идеологически кучмисты мало чем отличались от кучмистов-без-Кучмы. По сути, была не революция, а эдакая "борьба нанайских мальчиков". Те и другие одинаково были склонны к антиобщественному предпринимательству. Все они являются убежденными рыночными фундаменталистами. Как известно, рыночный фундаментализм запрещает государственное предпринимательство. И даже больше – запрещает любое вмешательство государства в экономику и любую деятельность государства в защиту национальных интересов. Главная рекомендация рыночных фундаменталистов – приватизация – оборачивалась преступностью: коррупцией, воровством в крупных масштабах и уничтожением научно-технического и культурного потенциала страны. В ведущих капстранах рыночный фундаментализм в экономике не применяется – его готовят только на экспорт в зависимые и развивающиеся страны, дабы обеспечить в свои страны постоянный приток дешевого сырья.

Второй оттенок оранжевого цвета представляла гуманитарная национально-демократическая интеллигенция (с Запада, из Центра и диаспоры) – этнические фундаменталисты. На первом плане у них – вопрос национальной символики, украинского языка, культуры и религии (Яворивский, Мовчан, Драч, Павлычко, примкнувший к ним Шкиль); восстановление исторической правды и исторической справедливости (например, относительно боевиков "ОУН-УПА"); негативное отношение к историческому, религиозному, культурно-языковому и геополитическому выбору Украины, начиная не только со времен Б.Хмельницкого, но и Киевской Руси, противопоставляя ее Украине-Руси (Грушевский); желание унифицировать все этносы на основе узких украинских этнических региональных культурно-языковых образцов, которые не подверглись русификации и сохранили украиноязычную среду.

Они также отказываются признавать русскую культурно-языковую группу населения государствообразующей наравне с украиноязычной. Они отрицают историческую преемственность современного независимого государства Украины с предыдущей советской украинской государственностью. Им кажется проще отказаться от прошлого, чем объявить его своим. Национал-демократы выступают за европейский выбор и прозападную политику, за вступление в НАТО, ЕС и во все западное.

Эта группа, несмотря на наличие у многих экономических и технических дипломов (впрочем, примеры Романа Зварыча и Николая Рудьковского доказали, что здесь может быть подлог и мошенничество), часто демонстрирует свою научно-техническую и экономическую безграмотность, а иногда и откровенную аморальность. Именно ими на Украине культивируется хуторянская, местечково-провинциальная психология: ставок, садок, вареники, обереги, вышиванки, колядки... Эту патриархальность наши гуманитарии желают модернизировать образцами сытой, спокойной жизни европейского буржуа.

В своей деятельности гуманитарные национал-демократы оказались не только этническими, но и рыночными фундаменталистами, и в этом стали неотличимыми от кучмистов-без-Кучмы. В основном они являются не только жертвами суперэтнического контакта на Украине, но и активными прозападными антисистемщиками.

Самое интересное – после того, как первая группа союзников Ющенко была им отвергнута, национал-патриархальность нашего Президента просто стала "зашкаливать".

Вместе с основными группами, как это всегда бывает в Украине, затесались многие мелкие гетманчики и полупанки. Это и "УНА-УНСО", и НРУ, и мелкие диванные партии типа "Партии защитников Отечества", торгующие своим именем, брэндом, членами. Но они неизбежно должны были присоединиться – и присоединились – к одной из этих двух групп, точнее, группировок.

И вот эти две группировки, противоречивые идеологически и близкие экономически совершили – нет, не революцию, ибо революция – это смена общественно-политической формации.
Они совершили переворот.
Бескровный.

Потому что вооруженный переворот называется иначе.
Он называется "путч".

Который еще вполне может быть вписан в современный сценарий
міна суспільно-політичної формації називається революцією. Якщо не змінюється суспільний устрій, скажімо, на зміну феодалізму не приходить капіталізм, то у такому разі відбувається переворот. Двірський переворот, коли просто змінюється правляча династія, скажімо, Рюриковичів на Романових, а Валуа – на Бурбонів. Проста зміна правлячої еліти революцією не є, бо не відбуваються глобальні зміни. Тому про так звану "помаранчеву" революцію можна говорити тільки у дусі старого анекдота: "Повідомляє радіо Гондурасу: "Минулого тижня сталося шість революцій. Особливо запам'яталися третя і п'ята, які супроводжувалися танцями і феєрверком".
Жарти жартами, а "не ту країну назвали Гондурасом".
Ми будемо крутішими.
До речі, запитання: а якщо на зміну капіталізму приходить феодалізм – це що?

Чи була революція?

Учора під час "гарячої лінії" депутат БЮТ Михайло Волинець прямо сказав: "На жаль, Україна почала розвиватися за латиноамериканським, точніше, мексиканським сценарієм – стоїть прекрасний палац, а за його стінами – бідність. У майбутньому, якщо нічого не зміниться, нас можуть чекати соціальні потрясіння і криваві революції".
Ну, поки потрясінь особливих не було. Правда, поки.
А революція, що супроводжувалася піснями, танцями і феєрверками, дійсно запам'яталася.
"Разом нас багато – нас не подолати!..."

Але не сперечатимемося – просто пригадаємо, що ж таке революція?
Революція (від лат. revolutio — поворот, переворот, перетворення) — глобальна якісна зміна в розвитку природи, суспільства або пізнання, позв'язана з відкритим розривом з попереднім становищем.
Революція – це докорінна (радикальна), якісна, різка зміна (стрибок), яка ґрунтується на поступових кількісних змінах".
Що стосується складових революції, то їх декілька. Це причини, передумови, цілі (завдання), рушійні сили, революційна ситуація, поштовх до революції, її хід, результати, підсумки і характер.

Чи відбулася після "помаранчевої перемоги" докорінна, якісна зміна суспільно-політичної формації? Ні! А розрив із попереднім станом? Теж ні. Замість Кучми – Ющенко, замість Ахметова – Ахметов. Тобто на кріслі президентському змінили ляльку, а країною заправляють усі ті ж мільярдери.

Про яких ми вже говорили.

Країна панів, країна злодіїв...

Головна причина соціальної революції у "класичному" розумінні – це суперечності між новими продуктивними силами з одного боку і старими виробничими відносинами, які гальмують поступальний розвиток, – з іншого.
Чи розвинулися в Україні нові продуктивні сили?
Навряд чи.
Середній клас не виріс ні кількісно, ні, тим більше, якісно.
Чи змінилися виробничі відносини?
Теж ні.
Усі звикли працювати в тіні, одержувати гроші в конвертах, усі звикли мати "кришу" у контролюючих органах, судово-правовій системі, органах державної влади. Бізнес ще тісніше переплітається з владою, створюється не одна мафіозна система – мафія є практично в кожному місті, в кожному районі.

Наведу цитату: "...мафия невловима і небезпечна, оскільки є інструментом місцевого самоврядування".
Знаєте, хто це сказав?
Прокурор апеляційного суду Палермо Дієго Тайані.
І сказав він це... в 1872 році!
"...на Сицилії існували дуже розмиті, примарні межі між економікою, політикою і злочинністю. У цих умовах люди, які вирішили почати свою справу, не могли покладатися на захист закону, який не оберігав ні їх самих, ні їхні сім'ї, ні їхні ділові інтереси. Насильство стало умовою виживання: здатність застосовувати силу цінувалася не менше інвестиційного капіталу. Насильство стало однією з форм капіталу".
Леопольдо Франкетті "Політика і мафія на Сицилії".
Чи не так, дуже знайома картина?
І що – щось у нас в Україні змінилося після подій 2004-2005 років?

Французька революція, яку інколи називають "Великою", перетворила Францію з абсолютної монархії на республіку теоретично вільних і рівних громадян.
"Помаранчева революція" перетворила Україну з конституційної монархії на феодальне князівство, де головний феодал прагне одразу стати імператором.
Але не виходить – імперії немає.
"Королівство маленьке, розгулятися мені ніде..."
Загалом, була мафія тільки на самій верхівці владної піраміди, а зараз ми одержали мафіозну країну, де в кожному підворітті – своя мафія. Де навіть спікеру парламенту якийсь там полковник міліції може показати пальцем напрямок, куди спікеру відправитися.
Шкода, що не Президенту...

"Економіка повинна бути економною..."

Але повернемося до теми революції. Отже, припущення про те, що наявність сформованого підкласу молодої компрадорської буржуазії є передумовою для "революції" - невірне. Так, найбільш активними діячами подібних катаклізмів хоч на Філіппінах, хоч в Україні були компрадори, а в якості постраждалого виступав національний капітал. Але в Україні у період розквіту Кучми вже були свої компрадори, яким невигідно було формування національної економіки, орієнтованої на свій власний ринок, а не на ринки збуту сировини в розвиненіших країнах. Тому одні представники компрадорської буржуазії вступили в конфлікт із іншими. Відбулася, так би мовити, війна навіть не мафіозних кланів, хоча це теж мало місце – відбулася війна картелів.
Але збиток національній економіці все ж таки був нанесений.

Ось лише один приклад. Через рік "господарювання" команди Авакова на території Харківської області імпорт перевищив експорт в 1,7 рази. За даними Держкомстату, в січні-листопаді 2005 року експортні постачання в область складали 652,8 млн доларів США, що на 2,3 % менше, ніж в січні-листопаді 2004 р., імпорт збільшився на 61,0 % і склав 1258,4 млн доларів США.

Захист національного бізнесу може відбуватися в двох формах.
Перша – закриття для іноземного капіталу промисловості в цілому або окремих її галузей, які держава хоче розвивати на місці (автаркія). При позитивному психологічному ефекті для населення тут закладена небезпека консервації відсталості і неефективності, наприклад, у сільському господарстві.

Інший підхід називається "протекціонізм". Це цілеспрямована підтримка державою розвитку необхідних суспільству галузей і їхній захист на внутрішньому і міжнародному ринках. Особливо це необхідно для наукомістких технологій і виробництв.
Маргарет Тетчер, висловлюючись про країни СНД, зауважила наступне: "Нація, яка дозволила собі нехтувати науково-технічною інтелігенцією, приречена".
Українська інтелігенція взагалі опущена, як говориться, нижче рівня плінтуса.
Адже розробки того ж київського "Авіанта" багато чого коштують.
Плюс АНТК ім. Антонова.
А наші "Руслани"?
Ан-124-100 "Руслан", якими захоплюються.
І це тільки в авіаційній промисловості.
А в медицині, ракетобудуванні, нарешті - у шахах!
Навіть система електронного голосування в парламенті "Рада", яку ми імпортували в багато країн СНД, – наша розробка!

Нагадаю, що будь-які значні модернізації, наприклад, у Китаї і Японії розпочиналися з потужних державних інвестицій у сферу науки і освіти. Вони не супроводжувалися їх корінною зміною, а більше нагадували поступальне еволюційне вдосконалення. Усі інші шляхи реформування виявилися провальними.

Як на Заході створювався соціалізм?

Держава вибудовує свої відносини не тільки з іноземцями, але і з місцевим капіталом по-різному. Є два абсолютно протилежних підходи, кожний із яких має свої плюси і мінуси. Тому, тільки варіюючи їх, можна зберігати стійке зростання і мир у суспільстві.

Засобом підгодовування-замирення на післявоєнному Заході стало welfare state, яке за допомогою системи оподаткування перерозподіляло доволі значну частину коштів від заможної буржуазії середньому і нижчим класам. У результаті цієї політики вже до середини 1960-х років сформувався численний і досить заможний середній клас. Теоретичною основою державного управління був "дирижизм" – економічна політика, яка надає державі, як гаранту загального інтересу, провідну роль в ухваленні економічних рішень.

Післявоєнна Франція починалася з націоналізації власності тих, хто співпрацював із Гітлером. Перший п'ятирічний план Франції (1947–1952 рр.) охоплював шість ключових галузей економіки: вугільну промисловість, енергетику, чорну металургію, виробництво цементу, сільськогосподарське машинобудування, внутрішній транспорт. Успішне його виконання дозволило надалі розповсюдити такі плани на економіку всієї країни. Держсектор Франції об'єднував п'яту частину всіх працівників промисловості, дві третини – в науці, 50 % – у нерухомості. Таке планування регулювало зростання виробництва, споживання та інвестицій. Ці плани не обов'язково охоплювали п'ятирічний період.

У Америці, яка пережила дуже жорстоку кризу 1929–1933 років, втручання держави в економіку називають "новим курсом" Рузвельта. Його суть полягала в антициклічності (запобіганні великомасштабним кризам) і проведенні політики економічного зростання. Єдиною сферою, в якій американська держава здійснювала жорстке і цілеспрямоване планування, були стратегічні галузі – ВПК, космос і збройні сили.

"Справжній хороший будинок не знає привілейованих або принижених, у ньому немає ні улюбленців, ні пасинків. Тут ніхто не дивиться на іншого згори вниз, ніхто не намагається нажитися за рахунок інших, а сильні не знущаються над слабкими. У цьому будинку керують рівність, турбота, співпраця, взаємодопомога", – так у 1928 році охарактеризував суть "суспільства його мрії" соціал-демократ Пер Альбін Ханссон.
У 1932 році, ставши прем'єр-міністром Швеції, він почав утілювати цей образ "народного будинку" в життя, поступово створив для шведів систему, яку ми називаємо шведським соціалізмом, або шведською моделлю. Як пояснював Ханссон, шведи вирішили "не забивати корову капіталізму", а доїти її на благо народу.

Ідеологічним підґрунтям стала думка про будівництво в окремо взятій країні суспільства загального добробуту. Вірніше, суспільства рівних... в утримуванні. У пуританській країні, де релігія тривалий час проповідувала стриманість, помірність і непристойність "шику", багаті відносно спокійно сприйняли вимоги, які зводилися до короткого формулювання: "Треба ділитися".
Проте до 1976 року податки явно перевищували доходи.
У 1976 році бабуся Астрід Ліндгрен на всю Швецію, де есдеки до цього керували сорок три роки поспіль, запитала: "Чому я повинна віддавати на податки більше, ніж одержую?" Задумалися Малюк і Пеппі Довга Панчоха, які підросли, змовилися з Карлсоном і Фрекен Бок – і проголосували за інших.
Правда, з відходом соціал-демократів від влади шведський соціалізм не зник.

Рейганоміка повинна бути рейганомною?

Теоретичним підґрунтям протилежного підходу - рейганоміки - стала економічна теорія пропозиції. Практичним висновком із неї було перенесення акцентів із регулювання попиту на товари і послуги на стимулювання їх виробництва. Необхідність дати простір інвестиційним та інноваційним процесам, зниженню витрат, збільшенню заощаджень і накопиченню приватного капіталу вимагала масштабних податкових реформ. У 1986 році податкова система США була реформована таким чином, що гранична ставка податку на доходи платопроможних платників впала з 50 до 28 %.

Відповідно, основна функція держави в такій моделі – регулювання правил конкурентної боротьби і забезпечення відповідних механізмів. Держава встановлює суспільно прийнятні правила (закони) і забезпечує їх виконання через відповідні механізми – поліцію, судову систему, регулювання основних ринкових коефіцієнтів (податкові і облікові ставки і т.п.). Держава не втручається безпосередньо в цю боротьбу і не підтримує нікого з її учасників. Тобто держава просто забезпечує для всіх рівні умови. Утриму